Волкодлак
Шрифт:
– Теперь, когда известно, что она моя дочь, нет смысла объяснять причин моего решения. Специальные снадобья помогут контролировать её вторую сущность, возможно, практически полностью подавят. Склонность к убийству я направлю в правильное русло. Несомненно, вырастя среди людей, не видя от них враждебности, Аглая будет считать их 'своими'. На своих же не нападают. А вот в борьбе с нечистью она может помочь.
– Красивые слова, господин Белковец, только реальность разобьёт ваши мечты, - покачал головой Стратарх Железняк.
– Им интересны люди: нет-нет
– Она останется со мной, - нахмурился Рош. Встал и опёрся кулаками о стол.
– Что с ней делать, решу сам. Отвечать тоже буду сам. Аглая во Властене не останется.
Железняк неодобрительно покачал головой, но промолчал. Он не сомневался, что колдун совершает ошибку, но спорить с ним сейчас бесполезно. Пусть пока забирает ребёнка: всё равно волкодлаки в таком возрасте не опасны. Потом обзаведётся семьёй, детьми - и волкодчёнок станет не нужен. Не станет его Рош даже на цепи держать, опасаясь за жизнь и здоровье близких, сам передаст Конклаву. Или уничтожит, если расчёты на усмирения нрава не оправдаются.
Колдун сел, и обсуждение продолжилось. Теперь говорили об Ирис, взвешивая на весах её жизнь.
Жизнь какого-то оборотня - сущая безделица, нечего и думать. Их испокон веков травили - так не надлежит ли поступить, как деды?
Но она пошла на сближение с человеком, понятлива, по-своему послушна. Представляет ли ценность? Что с ней делать дальше?
Передать Академии и учить на ней студентов? Живоборцам не помешало бы живое наглядное пособие.
Мнения разделились.
Рош не ожидал, что у него найдутся сторонники - его ли красноречие тому виной, или собственный интерес? Конклав - банка с пауками, тут часто играют не за, а против кого-то.
Оставалось два голоса: председателя и Стратарха Железняка. Последний ратовал за передачу Ирис Академии, председатель с ним согласился.
Пока будет не сооружён вольер в Академии, оборотницу оставляли на поруки Рошу. Тот, напирая на тоску Ирис по ребёнку, уговорил комиссию повременить с разъединением семейства на месяц-полтора: 'Потом начнётся новый гон, она будет думать о другом'. Он же получил разрешение забрать оборотницу из темницы в гостиницу при Конклаве. Разумеется под его пригляд.
Тем же вечером колдун поделился своей половинчатой победой с Баженой. Они сидели в одном уютном трактирчике и беседовали о разных мелочах. Магичку, как и предполагал Рош, отправили на вольные хлеба, и он предложил ей первое время поработать в Караторе - во многом в пику семейству Затравских. Заодно и за маленькой Аглаей присмотрит: ребёнку нужны женские руки.
Потом, когда Бажена наберётся опыта, сможет сама куда-то податься. Впрочем, останься она в Караторе, мешать не будет: область работы другая. Неплохо было бы в связке работать: девушка хоть и молодая, но действительно кое-что умеет, за раз с его заданием справилась. Но ведь Рош не мастер по части артефактов, не покупал себе ничего мудрёного.
Бажена заявила,
– И вообще, господин Белковец, с чего вы хвостом крутите?
– Мы ж с тобой на 'ты', - напомнил колдун, повторяя заказ даме. Дама не возражала, благо спиртными напитками не увлекалась.
– Угу, только ты раньше к себе не зазывал.
– Так я… Я настаиваю, что ли? Хочешь по дорогам мотаться - мотайся. Впроголодь жить не запрещаю.
Вот ведь: он к ней со всей душой, а она…
Бажена прищурилась и, откинувшись, пристально осмотрела его с ног до головы:
– И давно все маги такие добренькие? Цветы твои были? Рош кивнул, не стал скрывать.
– Ничего такие. А зачем?
– Что зачем?
– Зачем дарил?
– А зачем дарят?
Бажена заливисто рассмеялась и, поймав за край передника подавальщицу, велела принести мочёных яблок: 'Страсть как люблю!'. Рош крикнул вдогонку, чтобы побольше принесла, и плеснул в кружку ещё немного бражки. Бажена хихикнула и выразительно покосилась на дверь: мол, не пора бы. Сама она пила вишнёвую наливку.
– Ну не знаю, Каратор… Там и без меня магов полно. А под твоим крылышком жить… Хотела б - в деревне осталась. Там тоже предлагали всякие… Но я подумаю, потом скажу.
– Подумает она! А вдруг я передую?
– Ты не передумаешь, - усмехаясь глазами, слегка подавшись к колдуну, покачала головой магичка.
– Я ведь зубы испорчу от такого количества сладкого.
– А я их вылечу.
Бажена рассмеялась и порывисто чмокнула его в щёку. Щёки слегка раскраснелись от тепла, духоты и наливки. Потом, как ни в чём ни бывало, дожевала остававшуюся на тарелке еду, запивая её водой.
Принесли мочёные яблоки, и Бажена с азартом занялась их уничтожением.
– Слышал, тебя из Академии выселили?
Она кивнула и что-то невнятно промычала с набитым ртом.
Вещи Бажена оставила у подруги, тоже приезжей, но располагавшей большими средствами. Та не возражала, чтобы некоторое время ютиться в одной комнате.
– Перебирайся в гостиницу Конклава, я похлопочу.
– О, какой ты важный! И зачем, позволь спросить? Я же говорила, что хоть и Тёплая, но не для всех.
Рош улыбнулся: что-то ему подсказывало, что он - это не все. Опять таки этот поцелуй… Невинный, но приятный. Девушка явно принимала его ухаживания, так что можно было рассчитывать и на тёплые отношения.
– А что ты такое себе вообразила? Что на соответствие фамилии проверять буду? Увы, но всё гораздо прозаичнее: я ничего не смыслю в уходе за детьми, а спокойнее было бы, если б за Аглаей присматривала магичка. Считай, что так отработаешь мою помощь в Караторе.
Бажена заявила, что нянькой работать не намерена. Но заинтересовалась, узнав, что младенец необычный. Она слышала о шумихе вокруг волкодлака и сгорала от любопытства хоть одним глазком взглянуть либо на неё, либо на Аглаю. Рош, естественно, предложил удовлетворить пытливость девушки: 'Хоть сегодня!'.