Волкодлак

Романовская Ольга

Проснулся он требовательного стука в дверь. Он разбудил и Ирис, сонно переводившую взгляд с него на дёргающуюся ручку. Зевнув, она уложила дочку в колыбель и недовольно прошипела: 'Они её разбудят, а мне укачивать!'.

Раз - и весь сон рукой сняло, Ирис уже стояла у постели колдуна. Напряжённая, готовая отразить любую атаку.

Рош встал и впустил настойчивого посетителя. Тот опешил, застав в комнате оборотницу, попятился, гадая, стоит ли вступить в бой.

– Что она здесь делает, господин Белковец?
– наконец выпалил чародей.

Колдун смутно помнил, что где-то его видел. Но не из его Палаты, это точно.

– Спит. Ближе к делу.

– Всю ночь спала?

– Всю. А в чём, собственно, дело?

– Стратарх Железняк убит!

В комнате повисло тяжёлое молчание. Прервало его, как ни странно, высказывание Ирис. Она со злорадством процедила:

– Сдох-таки, ублюдок! Надеюсь, долго мучился.

Взгляды обоих магов мгновенно обратились к ней. Оборотница ответила тем же, а потом занялась дочерью, игнорируя присутствие чужака. Но Рош видел, что это игра: стоит чародею приблизиться, сделать неосторожное движение - и расплата последует незамедлительно.

– Сейчас я выйду. Подождите, пожалуйста, в коридоре.

Торопливо одеваясь, колдун не выпускал из виду Ирис. Потом осторожно, боком, добрался до своей сумки и вытащил флакончик со 'Счастьем'.

– Опять эта водичка? Не трудись! И спиной смело поворачивайся. Другим не советую, а тебе можно. Если, конечно, не вздумаешь напасть.

– С чего такое доверие? Ты что-то замышляешь?

– Только выжить, - улыбнулась Ирис и отвернулась от протянутой кружки.
– Пить это не стану.

Но всё же выпила: колдун заставил.

В коридоре Роша дожидался чародей, посвятивший его в подробности взбудоражившему весь Конклав происшествию.

Стратарха Железняка хватились, когда он не появился в Академии. Подождали часик, думая, что он опаздывает, но нет, маг так и не появился. А ведь он был приверженцем строгой дисциплины, рано вставал и рано ложился. Один из преподавателей направился к нему домой, долго стучал в дверь, но ему никто не открыл.

Соседи божились, что маг из дома не выходил. Об этом же свидетельствовали и не забранная почта, и кувшин молока не пороге.

Взломали дверь и обнаружили Железняка мёртвым у подножья лестницы на второй этаж. Горло разодрано, череп раскроен. Судя по тому, что маг был в исподнем, убийца поднял его с постели.

Но кто и как убил его, оставалось загадкой. Учитывая способности архимага, сделать это было непросто, нападавший должен был сам серьёзно пострадать.

Повторный осмотр дома выявил подлинное место преступления - спальню. С лестницы его скинули потом. Это многое объясняло, а открытое окно подсказало способ проникновения злодея внутрь, в обход запертой двери.

Исходя из характера ранений подумали на оборотня, прежде всего на Ирис, но она не способна была оборачиваться, да и по свидетельству Роша оплетённой чарами комнаты не покидала.

Оборотница напряжённо прислушивалась к шуму шагов в коридоре.

Когда они стихли, усмехнулась и перетащила к себе сумку колдуна. Порылась в ней и извлекла эльфийскую мазь - своё нужно возвращать. Задумалась, что ещё может пригодиться, засунула нос в каждый мешочек. Потом проверила щеколду на окне и смазала её воском, чтобы ходила бесшумно. Впрочем, ночью окно не подвело, не скрипнуло.

Игра шла по её правилам, во всяком случае, долг за Дажея уплачен сполна. Даже не чаяла, что будет так просто. Думала, придётся искать, обшарить всю Властену, - а мерзавец нашёлся сам, вместе с другими решал её судьбу. Нет, не вспомнил: с чего бы ему помнить какого-то волкодлака? Да и убитого Дажея Стратарх Железняк бы не вспомнил: вся нечисть на одно лицо. Зато у Ирис память была отменная. Он мог постареть, изменить внешность, но запах, запах остался прежним.

Когда оборотница устроила тот спектакль с чувствами, надеялась, что Рош её заберёт. За столько месяцев она успела изучить его. Нет, не во всём солгала, но в конце играла осмысленно, ради одной цели - выбраться туда, откуда можно сбежать. Вернее, откуда будет хоть какой-то шанс сбежать.

Луна оказалась благосклонна к своей дочери, заставив Роша позабыть об окне. Наверное, ему и в голову не пришло, что кто-то откроет его в студёную пору. А Ирис пришло. По дыханию определив, что колдун крепко спит (спасибо огненной воде), оборотница осторожно выставила вторую раму и распахнула окно. Волкодлачья ловкость никуда не делась, так что она без труда приземлилась на землю и дёрнула за верёвку, которую заранее привязала к окну.

Безусловно, щёлка осталась, поднимись ветер - окно разбудит Роша, да и простой сквозняк опасен, но нужно когда-то начинать, у неё в запасе мало времени.

Ирис не ожидала, что всё будет так просто, что наткнётся в студёном воздухе на нужный запах, словно по ниточке, дойдёт по нему до дома Железняка, оставаясь незамеченной архимагом.

Чтобы не стесняла движений, оборотница избавилась от одежды, отправилась на охоту налегке. Азарт согревал кровь, не давал замёрзнуть.

Железняк оказался беспечным: оставил окно в спальню приоткрытым. Щёлки хватило, чтобы просунуть руку и отомкнуть запор.

От близости долгожданной мести спазмами сводило горло. Что дальше - всё равно, только раздавить, уничтожить врага. Ведь много лет в душе хоронила, лелеяла мечту о крови - теперь либо она, либо он, но всё кончится.

Промелькнула на подкорке сознания мысль о том, что Рош уже хватился её, что видели её, что снег и ветер выдадут. Промелькнула и не тронула. Разве что Аглая бы не замёрзла, но вроде укутала она её.

Усмехнулась - а чего переживать-то, если давно маги приговорили. Что так, что этак заморят. Умирать лучше на свободе, вольной птицей. Жаль только, что зелье оборачиваться не даёт, только ведь колдун его не подновлял, а действия снадобья - сутки. Дотерпеть, потом помучиться немного от боли - и неизвестно, кто кого.