Волколак
Шрифт:
– Не для вас.
Посмотрев в эти карие глаза, которые словно обволакивали и затягивали в воронку, чтобы изучить меня со всех сторон и разложить по полочкам, я снова отвернулась к стеклу, глядя на Дэна, но почему-то делясь тем, что терзало мою душу, словно верила в то, что если смогу признаться в этом вслух, то возможно мне станет немного легче:
– …я предала его. Разорвала нашу помолвку и попросила прекратить все отношения в тот день, когда его ударила молния.
– Это случилось до удара или после?
– До.
– Это не предательство, а
Я молчала какое-то время, впитывая его слова и стараясь понять их.
– …он будет раздавлен, когда очнется.
– Каждый человек испытывает стресс, когда течение его жизни меняется. Это нормальная реакция. Но она делает в конце концов только сильнее и выносливее. Каждый раз, когда закрывается одна глава жизни, то новую можно написать с чистого листа и совершенно новыми возможностями. Только от самого человека зависит то, что он напишет в новой главе. У каждого из вас своя книга жизни. И вам нужно сосредоточится на своей.
Я вздрогнула, когда в тишине коридора послышались шаги и чей-то голос приглушенно проговорил, оставляя в тени самого человека:
– Доктор Элерт! Нам нужна ваша помощь!
– Уже иду, - тут же обернулся мужчина, кивая тому, кто снова поспешно ушел, но оборачиваясь ко мне, чтобы заглянуть своими необычными глазами, проговорив, - Обида, злость, неприятие – это выбор другого человека, не ваш. Ему решать, будет ли он обижен, зол, или примет все как есть. Главное в том, что у вас не было намерения причинить ему боль. Вы честны и открыты, а значит безвинны. Не стоит зацикливаться на том, что чувствуют другие люди, ибо их суждения ограничены лишь их видением мира. Сосредоточьтесь на себе.
Мужчина чуть выгнул брови, заглянув в мои глаза настойчиво и пронзительно, прежде чем манерно склонил голову в прощении, тут же зашагав по коридору вперед, где скрылся в тени, оставляя меня со своими словами, о которых я думала еще очень долго.
Папа конечно же был расстроен и испуган, когда не нашел меня в палате по возвращению, кинувшись на поиски, но к счастью не успев поднять на уши весь медицинский персонал, потому что я вернулась сама.
Про встречу с родителями Дэна я не стала рассказывать, хотя не скрывала, что была в реанимации и нашла его.
После разговора с доктором Элертом мне заметно полегчало, но даже если боль и вина не прошли окончательно, к ним добавилась тоска.
Огромная, словно кит.
Она заглатывала меня, словно пушинку, каждый раз, когда я думала о Блэкстоуне.
А думала я о нем постоянно…
Стояла у окна, смотря, как на город опускаются сумерки, и пыталась отыскать его высокую стройную фигуру в темноте. Его синие глаза, от которых я не могла отвести взгляда, всегда видя в черных зрачках полную луну и собственное отражение, заколдованная им и его словами.
Если прошло уже три дня с того момента, как случилась
Это терзало и мучило меня с каждой минутой все сильнее, когда я забралась в свою больничную постель, посмотрев на папу, который читал газету:
– Пап, мы можем вернуться домой?
– Боюсь, что не в ближайшие дни, малышка. Врачи еще хотят понаблюдать за твоим состоянием, и мне спокойнее, если они будут в непосредственной близости, даже если тебе кажется, что ты чувствуешь себя хорошо.
Я тяжело выдохнула, но послушно устроилась под тонким одеялом, пробормотав:
– Тогда спокойно ночи, пап.
От меня не укрылось, что папа удивленно покосился на часы, потому что еще не было и восьми вечера, но тут же поспешно закивал, улыбаясь:
– Спокойной ночи, моя девочка. Я дочитаю и тоже лягу.
– Хорошо.
Я просто хотела скорее уснуть, погрузившись в другую жизнь, где Черный будет рядом.
Не важно волколаком или человеком.
Я не хотела ничего сильнее, чем просто прижаться к нему, ощущая, как его сильные руки обхватят в ответ, закрывая от всех невзгод и болей, и даря тот покой, который я могла найти только рядом с ним, блаженно закрывая ресницы в ожидании, когда тьма укутает в свой долгожданный плотный кокон.
14 глава
*******************
Даже при свете дня эта часть леса вызывала дрожь.
Не зря лес назывался черным. Но даже если теперь я знала наверняка, что он называется так благодаря своему хозяину, а за моей спиной светило полуденное солнце, сложно было подавить в себе желание убежать.
И я бы ни за что не пошла сюда вновь, если бы пропажа брата не давала мне покоя
…и если бы не хотелось так отчаянно увидеть Черного, ощутив, как его аромат пробирается под кожу, отправляя по всему телу сотни мурашек и отбирая дыхание.
Я старательно выбирала время, чтобы никто не мог уследить, куда именно я направилась, когда всех согнали в новую церковь, ради того, чтобы в очередной раз слушать эти басни про единого нового бога, который любит всех нас.
А я видела то, что сотворили старые боги! Ощутила силу и могущество их создания! Поэтому и лгать новому богу было не совестно.
Сказала что заболела и пойду вместе со всеми, если только никто не боится заразиться.
Боялись. Еще как боялись.
После нападения стаи волков на деревню, хоть и остались все живы, по крайней мере, из людей, а на меня стали коситься.
Невестка клялась, что никому не рассказала про волколака и что я касалась его, не боясь, что он разорвет меня в клочья, а я ей верила, и знала, что от людей ничего не скрыть, и рано или поздно все заговорят о Черном снова.
Когда под утро в деревне прекратилась паника и все стали расходиться по домам, продрогшие до костей и вздрагивающие даже от скрипа снега под собственными ногами, мы с невесткой кое как прислонили вырванную с корнем дверь, чтобы сохранить остатки тепла, и забрались на печку, кутаясь в шкуры и обнимаясь, чтобы согреться.