Вольные маги
Шрифт:
– Знаешь, мы ведь могли бы уже сейчас где-нибудь осесть и подождать год, – сказал он, провожая взглядом какую-то хижину, дымящую трубой поодаль от дороги. – А можем гулять хоть до зимы! По всему Нелита! Представляешь, сколько мы обойти сможем за год-то? М?
Я рассмеялась, понимая, что хочу всего и сразу.
– Мы ведь свободны как ветер сейчас! – продолжал Эстэриол. – Можем бродить себе, я в сёлах зарабатывать буду, а ты нагуляешься вволю. Куда ты сейчас хочешь пойти? Хочешь в Выферень?
– У нас столько денег нет! – с хохотом ответила я. – Мы там последние портки оставим с
– И то дело, – тоже весело согласился жених. – Ну и пошли тогда по глухомани? А? В отдалённых деревнях, вроде той, где я жил, маги появляются редко, а помощь всегда может понадобиться. Так что работы хватит, будь уверена!
– А куда ведёт эта дорога?
– В Выферень. Но дальше на развилке можем свернуть к Болотине.
– К Болотине?
– Ага! Мы как раз у неё околачивались в прошлом году. Ты была там когда-нибудь?
– Нет.
– Значит, туда и идём!
– Идём! – согласилась я.
Из прямой дорога опять превратилась в плавно петляющую ленту, огибая поля и речушки. Отойдя от дороги подальше, мы оба выкупались, с восторгом брызгаясь и смеясь. И ничего не холодно! Даже здорово! И солнышко такое тёплое, доброе. Хотя если сидеть в реке долго, ожидая, пока за деревьями проскрипит телега, то всё же ноги немеют.
Свежие и довольные мы шли вперёд, встречая редких путников. По дороге посетили ещё две деревни. Эстэриол, входя в роль вольного мага, заходил в каждую, говорил со старостой, но всё же Светоч был недалеко, поэтому работы оказалось не так много. В одной из них он вылечил раненую загноившуюся ногу коню, обновил заклятье, поддерживающее угол избы пасечника, и наложил пару охранных заклинаний на дом самого старосты и общий курятник, чтобы лисы не лазали. Небогато, но четыре медяка тоже деньги.
Во второй же мы нарвались на трёх склочных баб, что чуть было не разорвали моего жениха, требуя от него не столько магии, сколько решений насущных проблем, на которые он повлиять не мог. Я и сама не представляла, как можно заставить мужа одной не улыбаться через плетень второй, пока третья пытается заставить своего муженька встать с лавки и пойти дверь в коровнике починить. Еле отделались! Уже почти ушли, как Эстэриол что-то почуял и, не спрашивая, зашёл в ветхую хижину на окраине. Я осталась стоять с Ниамо, а когда жених вышел через полчаса, аж присвистнула – такой бледный и уставший был.
– Что там? – спросила я, но Эстэриол махнул рукой, показывая, что пора уходить.
– Сирота, – сказал он, когда мы вернулись на дорогу. – Одна там лежит, пока тётка в поле, а у неё уже гноем горло пошло. Не смог пройти, – будто провинившись, признался он. – Я взял с неё слово, что никому не скажет, что я вылечил.
– Почему? – удивилась я.
– Нельзя. Престиж профессии. Вольные бесплатно не работают. Только по особым случаям, если война там, или угроза жизни явная. Хотя тут, наверное, она и была? Шут её знает, выздоровела бы сама или нет? – он почесал подбородок и продолжил: – Мы ж если денег брать не будем, нас вообще растащат на лоскуты! Ты видела этих баб? Я так не пугался с детства! Чего с ними делать-то со всеми? Они ж чего хотят, сами не знают, а набросились! Были б враги, я б их шибанул, а так-то за что?
– Ну
– Мне как-то мастер Дион рассказывал. Ученик его, тоже вольный, не выдержал и по доброте душевной вылечил козу у бабуськи какой-то. Старенькая же, помощников нету, пожалел её, а она на радостях растрезвонила! Так его ещё неделю по деревням узнавали! Ни поспать, ни поесть, ни оплаты никакой нормальной! Как без вестников-то новости у них так быстро летают, не представляю? Еле отвертелся!
– Но как же? – озадаченно спросила я. – А если беда в деревне? Ну, как тогда, когда демоны повылазили, а мы погорельцев принимали.
– Там другое дело. Там Алерикс от лица Ордена поддержку выделил. Народичи же налоги платят, а их и Ордену перепадает, он же на содержании у государства по большей части. Это если какая-то беда приключается, или там стихийное бедствие, или, не дай боги, Демон какой вылез. Но тогда от Ордена специальный отряд приезжает, а вольные по-другому работают. Мы, – Эстэриол запнулся, сам понимая, что уже начал привыкать себя считать вольным, даже не заметил как, – от Ордена содержание раз в полгода получаем, а остальное на нашей совести. Сколько заработаем, столько и наше. Так что жалость для вольного – порок.
– Не жалость, а доброта, – поправила я, мягким движением погладив Эстэриола по солнечным волосам.
– Ладно, доброта, – улыбнулся он. – Но всё же идти у неё на поводу нельзя. Итэрелю вон будет намного проще, он правила назубок знает, для Ордена настоящий подарок!
– Уж подарок! – скептически воскликнула я.
– Не скажи. Он своё переболеет и станет достойным членом.
– А ты?
– А я что? Я пока дырка от бублика с грамотой…
– Неправда! Ты во всём лучше его! А доброта пусть и не всегда на пользу идёт, зато чувствуешь себя правильно и с совестью честно.
Эстэриол лишь вздохнул. Спорить было не с чем.
Солнце катилось к закату, пыль на дороге слежалась и уже не оседала на одежде. Тени стали длинными, и я, признаться, начала потихоньку зевать.
– Устала, Аябэлька?
– Отвыкла, – чуть смущённо пожала я плечами. – Самой стыдно уже, что устала. Мы раньше вдвое дольше пройти могли и ещё в салки вечером поиграть.
– Так тебе было-то сколько? Ребёнком и я отмахал бы до Выференя за сутки. Ну, образно говоря.
– Эст.
– А?
– А почему на Ниамо не поехали?
Мой возлюбленный неловко почесал голову:
– Так это… Нас двое, а он один. Хотя мог бы и свезти. Завтра поедем. А сейчас хочешь – садись?
– Не, – покачала я головой, глянув на коня, – Ниамо тоже устал, наверное.
– Да не волнуйся, мы уже почти пришли, полчаса осталось, тут деревня перед развилкой, там и заночуем, да?
Я кивнула, задумчиво поглядела по сторонам и полезла в седло.
Деревня встретила нас уже в сумерках. Солнце только-только залезло под одеяло горизонта, укладываясь на ночь в мягких лесах Большой Силурской равнины. Мы въехали на главную улицу, нашли дом старосты, но, услышав, что Эстэриол практикующий маг, староста почему-то не обрадовался. Посмотрел настороженно, но на постой нас определил.