Вольные маги
Шрифт:
– Пойдём спать, милая… – тихо проговорил он.
– А ужин?
– Да я и не… – он запнулся, глядя куда-то в меня. – А ты что, сама не ела?
– Тебя ждала!
Эстэриол закрыл глаза и обескураженно помотал головой:
– Быстро! А то я засну раньше, чем ложку в руки возьму!
В Болотине мы задержались ещё на день. Несмотря на то, что ещё неделю назад, как говорила Васена, тут уже был маг, работы хватало, и Эстэриол старательно отрабатывал свою практику, берясь почти за всё, что входило в его обязанности. Раны, гнойники и прочие хвори. Как у народичей, так и у немногочисленного
Мы с Васеной почти весь день провели вдвоём. Она заслушивалась моими историями, а я и рада была стараться! Это в Светоче я сидела тихонько, сама слушая, что умные народичи говорят, а здесь и сама уже была ого-го! Ещё и не такое рассказать могу!
В отличие от вчерашнего дня, жених вернулся ещё засветло. Уставший, но довольный, подбрасывая в руке средних размеров кошель.
– Это всё ты здесь заработал? – восхищённо спросила я, а Эст гордо кивнул головой:
– Всё ж не глухая деревня, и староста тут, хвала Бурлику, нормальный, везде бы так! Чётко, ясно, где у кого чего – всё знает! Я сам удивился, когда работал-работал, и вдруг всё! Кстати, Васена, вам амулет нужен был? Я за вас уже получил от старосты, дайте перекусить – сделаю.
Мы поужинали вчетвером, с наслаждением посидели на мостках, свесив ноги и глядя на мерцающие в воде отражения факелов.
– Это чтобы в тумане не блуждать? – спросила я у Крэйна.
– Ну да. А ещё чтобы лодки не натыкались. Я иногда дорогу только по факелам домой нахожу – такой смог стоит!
– Не тяжело так жить-то?
– Да чего тяжёлого-то? – пожал плечами круглолицый. – За полгода привыкаешь, и даже как-то уже и неплохо становится. У нас тут община приятная. Уж повезло с соседями так повезло! Как вспомню, что дома ждёт, так и уезжать неохота.
– А дома чего? – спросил Эст и тут же кивнул головой, прочитав мысли. – А… ну да, я слыхал, что страшнее тёщи Демона нет.
Мы хором засмеялись. Было видно, что Крэйн собирался что-то в ответ пошутить относительно нас с Эстом, но быстро замолчал под предупреждающее качание головой моего возлюбленного.
– Так что, завтра уходите уже? – чуть разочарованно спросила Васена, а Эст неуверенно кивнул:
– Так работа кончилась, чего нам?
– Оставайтесь! – улыбнулась девушка под одобрительный кивок мужа. – В тесноте, да не в обиде.
Эст помялся, глянул на меня и уже решительнее произнёс:
– Не, пойдём мы. Аябэлька по лесам соскучилась, а и неудобно… Всё равно вы раньше ложитесь. И вообще, чего нам на месте сидеть?
Хозяева только покачали головами.
– Вольные все такие, – со знанием дела заключил Крэйн, – не удержишь вас, ну и ладно! Будете ещё в наших краях – заходите.
Наутро, как только встало солнце, мы отправились в путь дальше. Вперёд на запад болото простиралось на пару дней пути, и пройти его было весьма сложно. Да и не ходили через него. Куда? В пустынные степи? Так туда только маги в свои экспедиции отправлялись, и для этого у них был стационарный налаженный портал в Болотине.
Эстэриол почесал репу и решил, что мы тоже можем им воспользоваться. Открыть его он мог, настраивать почти не нужно, а проведёт он нас в самый центр Большой Силурской равнины. Там погуляем пару дней, а заодно срежем и окажемся на Триреченском тракте. А где тракт – там и деревни.
Профессор Цаймир сам настраивал портал в прошлом году, поэтому начальные и конечные координаты были известны, оставалось лишь сделать поправку на погоду и изменения природы, произошедшие за год.
Я ещё не видела, как Эст строит порталы, но оценила серьёзность подготовки. Даже для такой простой манипуляции, как открытие стационарного портала, ему потребовалось добрых полчаса, которые он шептал, постукивал пальцами по перилам специально выстроенного небольшого подиума на окраине села и сосредоточенно хмурил брови, кивая своим мыслям.
Пространственная магия всегда была очень опасна, мастеров этой специализации дразнили параноиками, потому что перед тем, как открывать портал, любой из них проверял каждый закуток на наличие помех. Безусловно, виртуозы могли открыть и новый переход в любых условиях, но на это требовалось очень много сил, и просчитать нужно было каждую деталь, а Эстэриол, при всех его талантах, до такого ещё не дорос.
И всё же я гордилась им, когда он, слегка побледневший, выдохнув, щёлкнул пальцами, и перед нами замерцал, будто горячий воздух, прозрачный портал. Я колебалась недолго, зная, что Эстэриолу сложно, поэтому шагнула вперёд почти сразу, потянув Ниамо следом.
Дух захватило, а в следующую секунду сухой пряный воздух ужалил носоглотку, будто я склонилась над костром. Я даже вскрикнула от неожиданности, но первое впечатление прошло, и я открыла зажмуренные глаза. Только сейчас поняла, что меньше чем за один шаг оказалась в совершенно другом месте! Вот она – настоящая магия! Аж дух захватывает!
В спину ткнулся Ниамо, не такой впечатлительный в силу опыта и характера, а где-то со стороны его хвоста раскашлялся Эстэриол. Портал уже перестал струиться за нашими спинами, и степь разлилась во все стороны, внушая чувство растерянности и восхищения одновременно.
– Ну вот, теперь можно и отдохнуть! – довольно заключил жених и там же, где и стоял, растянулся на густой траве, подмяв несколько цветков ромашки.
Мы оказались посреди бескрайнего луга, поросшего травой и мелким кустарником. Я уже привыкающим взглядом начинающего травника отметила, сколько здесь полезного добра цветёт и колосится. И не удержалась – решила сама пособирать, пока Эст отдыхает. Нам же Илай не всё на свете дал, а так – самое необходимое. К тому же, если у Эстэриола практика, то почему бы и мне свою не пройти? Опыта набраться. Сама назначила, сама пройду, самой же себе сдам и зачту, если останусь довольна.
Ниамо тоже решил развеяться и с диким ржанием носился поодаль, распугивая птиц и сусликов. А я с особой нежностью разглядывала полынь веничную. Вроде сорняк, а какая-то уже родная.
Отдыхали мы недолго, да и не хотелось. Хотелось брести вперёд, дышать этой свободой, любоваться цветами и иногда пробежаться, во всё горло вопя – всё равно ведь никто не слышит. Мы и вопили. Драли глотки, на пару распевая песни мастера Лилевина, только стараясь делать это в три раза быстрее. Красивые поэтичные баллады превращались в невнятные частушки, теряя романтику. И это было настолько романтично, что хотелось до слёз зажмуриться и смеяться.