Вольные стрелки
Шрифт:
— Senor caballero, — нетерпеливо перебил его генерал, — к сожалению, я встречаю с вашей стороны такое неприязненное отношение ко мне, что вынужден и сам переменить образ действий. Когда я входил в этот дом, намерения мои вовсе не были так враждебны, как вы это предполагаете. Но так как вы вызываете меня на ясное категорическое объяснение, то я готов удовлетворить вас и показать вам, что мне не только известен ваш образ жизни, но даже и те намерения, которые вы имеете и смело и упорно стремитесь привести в исполнение — что вам бы и удалось, бесспорно, в ближайшем будущем, если бы я ни на минуту не переставал самым внимательным образом следить за всеми вашими действиями.
При
— Я слушаю вас, генерал.
Генерал обернулся к офицерам.
— Последуйте, господа, моему примеру и сядьте, если уж хозяин не хочет быть с нами любезным. Эта дружеская беседа может продлиться довольно долго, и вы устанете, если будете слушать нас стоя.
Офицеры поклонились и сели на кушетки, которыми была уставлена комната. Через несколько минут глубокого молчания, во время которого хозяин дома безучастно смотрел на происходившее и крутил сигаретку из маиса, генерал вновь начал:
— Прежде всего, чтобы по порядку показать вам, что я очень хорошо осведомлен обо всем, что вас касается, я начну с того, что скажу вам, как вас зовут.
— Действительно, — небрежно проговорил молодой человек, — с этого именно и следует вам начать.
— Вы, — спокойно продолжал генерал, — знаменитый вождь инсургентов, вольных стрелков, которого прозвали Ягуаром.
— Ага! — с иронией заметил молодой человек. — Вы это знаете, господин главнокомандующий?
— Я знаю и многое другое, как вы увидите.
— Посмотрим, — проговорил, раскинувшись на кушетке с самой беззаботной небрежностью, Ягуар (как, вероятно, уже догадался читатель, это был действительно он), словно бы и в самом деле он находился в гостях у друга.
— Организовав восстание на индейской границе, завладев асиендой дель-Меските и соединившись с шайками команчей и апачей, вы поняли, что вам необходимо для окончательного успеха изменить партизанский способ ведения войны, в котором, должен признаться, вы постоянно достигали значительных успехов.
— Благодарю, — отвечал не без иронии Ягуар.
— Вы поручили поэтому командование вашими шайками одному из ваших товарищей, а сами явились сюда, в центр Техаса, с ближайшими своими приверженцами, чтобы поднять прибрежное население и нанести нам непоправимый удар, овладев каким-либо морским портом. Гальвестон, расположенный у устья Рио-Тринидад, играет, конечно, самую важную роль в ваших планах, и вот уже два месяца, как вы основали здесь свою штаб-квартиру, скрываетесь в этом доме и подготавливаете понемногу средства для совершения задуманного вами смелого предприятия. В вашем распоряжении значительное число разведчиков, доверенных лиц; правительство Соединенных Штатов в изобилии снабжает вас оружием и снарядами. Все ваши мероприятия рассчитаны прекрасно, все распоряжения показывают недюжинное умение. Вы так уверены в успехе, что еще сегодня, быть может всего час тому назад, вы собирали здесь главных исполнителей ваших планов для того, чтобы сообщить им последние инструкции. Что? Хорошо я осведомлен о ваших делах? Отвечайте, senor caballero.
— Что же мне отвечать вам, генерал, вы знаете все, — проговорил Ягуар, и лукавая улыбка появилась на его губах.
— Так что, вы признаетесь, что вы Ягуар, предводитель вольных стрелков?
— Черт возьми! Конечно.
— Вы признаетесь, что явились сюда с целью овладеть городом?
— Несомненно, — дерзко отвечал Ягуар, — в этом не может быть и тени сомнения.
— Примите во внимание, — сухо заметил генерал, — что дело гораздо серьезнее, чем
— Так что же, черт побери, вы хотите, чтобы я делал? Это зависит не от меня. Вы входите в мой дом, не сказав ни слова, с толпой солдат и офицеров, окружаете его, завладеваете им и, окончив свою роль альгвазила 24 , не показав мне ни одного клочка бумаги, который давал бы вам право поступать так, не намекнув даже ни на малейшее полномочие, вы говорите мне в лицо, что я предводитель разбойничьих шаек, заговорщик и так далее! Честное слово! Каждый на моем месте поступил бы так же, как я, — каждый бы склонился перед подавляющей силой оружия с таким же точно уничижением. Это ужасно! Это неслыханно! Я сам начинаю сомневаться, кто я? Не сон ли все это? Уж не ошибался ли я, называя себя до сих пор Мануэлем Гутьерресом, владельцем ранчо Санта-Альдегонда в штате Сонора? Уж точно, не я ли тот жестокий Ягуар, о котором вы мне говорите и за которого вы делаете мне честь принимать меня. Признаюсь, генерал, все это глубоко потрясает меня и я буду счастлив, если вы разъясните ту путаницу мыслей, которая овладела моею головой после ваших слов.
24
Альгвазил — судебный исполнитель.
— Так что же это такое, senor caballero! Вы шутки шутите, что ли? — гневно спросил генерал.
Ягуар принялся хохотать.
— Господи Боже мой, — отвечал он, — это правда. Но что же мне оставалось делать ввиду всех этих обвинений? Спорить с вами? Но разве можно спорить, когда один из спорящих уже заранее составил себе известное убеждение. Вместо того, чтобы говорить, что я Ягуар, докажите мне это, я склонюсь тогда перед очевидностью.
— Это нетрудно, senor caballero, и я дам вам в том несомненное доказательство.
— Прекрасно, но пока я должен указать вам, что вы вторглись в мой дом противозаконно: жилище частного лица неприкосновенно. То, что вы сделали сегодня, имел бы право сделать только официальный исполнитель судебного приговора или лицо, облеченное полномочием в законной форме.
— Вы были бы правы в обычное время, но теперь в Техасе объявлено военное положение, военная власть заместила гражданскую, и на мне — и только на мне — лежит право принимать и приводить в исполнение все меры по поддержанию законного порядка.
Ягуар, пока говорил генерал, бросил взгляд на часы. Когда генерал умолк, он поднялся, церемонно поклонился ему и сказал:
— Будьте так добры, милостивый государь, для сокращения настоящих переговоров, изложить мне ясно и категорически, что, собственно, привело вас ко мне. Более получаса мы уже разговариваем, но ни до чего не договорились. Вы меня обяжете, если объясните мне это немедленно, так как мне необходимо будет сейчас же уйти по делам, и если вы будете продолжать выражаться обиняками, то мне придется оставить вас здесь одних.
— Ого! Вы переменили тон, senor caballero, — отвечал с иронией генерал, — если вам угодно немедленно же узнать о цели моего прихода, то я вам объясню это сейчас же. Что же касается оставления вами этого дома, то смею уверить вас, что без моего разрешения сделать это будет довольно трудно.
— Это означает, что вы считаете меня своим пленником, так ведь, генерал?
— Почти что так, senor caballero. Когда мы подробно ознакомимся с вашим жилищем и найдем, что оно не содержит в себе ничего подозрительного, то, быть может, вам придется последовать за мною, на ожидающее вас судно, которое отвезет вас за пределы мексиканской конфедерации.