Волонтер
Шрифт:
Он нажал на опцию «Контакты». Так, генеральный директор у них – некто Шилин Константин Германович. Поиск в Википедии и прочих системах не дал никаких результатов, но это только подзадорило Артема.
«Я узнаю, кто ты есть на самом деле, парень!» – решил Артем и достал свой портативный ноутбук, с которым почти никогда не расставался.
Благодаря друзьям из правоохранительных органов под рукой у него всегда имелась база данных, из которой можно было получить информацию по тому либо иному лицу. Однако результаты поиска лишь добавили ряд вопросов.
Пятидесятичетырехлетний
Перед глазами Павлова вновь сверкнул значок с доверчиво раскрытыми детскими ладошками, на которых лежало сердце. Он перевел взгляд на фото Коробова и подумал, что это сердце вполне может оказаться капканом.
Артем посмотрел на часы. Рабочий день уже закончился, но он все же решил связаться со следователем, ведущим дело Владимира. Адвокат достал его визитку и набрал номер мобильного телефона.
– Добрый вечер, Иван Сергеевич! Я хотел уточнить насчет допроса Осипова, того самого хирурга из сорок девятой больницы.
– Я еще не связывался с ним. Сегодня он отсутствовал на работе, хотя должен был дежурить.
– Вы пробовали его искать?
В аппарате послышалось кряхтенье.
– Домашний телефон не отвечает.
Артем выдержал паузу и попросил:
– Сообщите мне его адрес, пожалуйста.
– Не имею права, Артем Андреевич, – кисло и как-то неуверенно возразил следователь.
– Совершенно верно. Но вы прекрасно знаете, что я сам могу его узнать, и мне на это потребуется лишь десять минут. Давайте не будем терять время.
Помедлив, Иван Сергеевич продиктовал Павлову нужные сведения. Артем тут же перезвонил врачу, но Осипов не ответил. Павлов взглянул в окно и увидел, что начинало смеркаться. Но ехать нужно было прямо сейчас.
Тогда, в своем кабинете, Осипов выглядел не просто взволнованным. Он был напуган до ужаса, и Павлов это отчетливо помнил. Если адвокат потеряет этого свидетеля, то единственная ниточка, связывающая его с Володей, может порваться.
Он уже хотел собираться, как зазвонил его телефон. Артем набрал воздуха в грудь. На дисплее отобразился номер Осипова!..
– Борис Георгиевич?
– Кто это? Алло? Это вы мне звонили?
Голос врача был хриплым и неразборчивым, из чего Артем сделал вывод, что Осипов пьян.
– Это Павлов, адвокат. Да, я хотел с вами поговорить. Я приезжал к вам в больницу, помните?
– А-а… Павлов, ты не звони и не ищи меня больше. Дошло?
– Что-то случилось, Борис Георгиевич? – осторожно поинтересовался Артем, которому показалось, что хирург находится на грани истерики.
– Потому что весь мир сошел с ума, – с трудом ворочая языком, пробормотал Осипов. – Меня в нем больше не будет.
– Постойте… – начал адвокат, но врач всхлипнул и оборвал
Павлов лихорадочно соображал. Вызвать «Скорую»? На каком основании? Сказать, врач напился и решил покончить жизнь самоубийством? Или позвонить в полицию?
После секундного размышления адвокат отмел оба варианта. Он решил ехать к Осипову.
Выбора нет
Джеймс поправил подушку и со скучающим видом уставился в телевизор. Он отчаянно хотел домой, хотя и осознавал, что в его положении надо радоваться даже тому, что остался жив. Прибудь тогда медицинский реанимобиль на пару минут позже, и священник читал бы молитвы над бренным телом Джеймса Оутиса.
Он хотел домой не только потому, что соскучился по уюту и Глорис. Джеймс жаждал заняться своей работой, приносящей ему неплохую прибыль. Сейчас, лежа здесь, в пропахшей лекарствами палате госпиталя, пусть самого лучшего в Калифорнии, он понимал, что именно в этот момент какая-либо конкурирующая компания может отжимать у него лучшие сегменты рынка недвижимости. Чтобы справиться с этим, требуется его личное присутствие.
Нет, Джеймс Оутис не собирался сдаваться. Его предки приехали в Америку сотни лет назад. Они осваивали Дикий Запад, сражались с индейцами, без отдыха работали на золотых приисках. Он унаследовал их бурный нрав и кровь завоевателей. Джеймс не отступит просто так.
А еще он буквально изнывал по коле. Рассудком он прекрасно осознавал весь вред, который нанес его организму известный шипучий напиток, но все естество Джеймса буквально молило о банке ледяной колы. В такие минуты Глорис ему всегда говорила, что он стал похож на наркомана, но Джеймс лишь беспечно махал рукой.
Он усмехнулся, вспомнив, как однажды одна стодвадцатикилограммовая тетка из Огайо подала в суд иск о взыскании с компании «Кока-Кола» трех миллионов долларов. Она, видите ли, располнела за годы потребления популярного напитка, выпивая по три литра ежедневно, ко всему прочему заработала язву желудка.
Но ни Глорис, ни любимой работы, ни колы ему не видать, если он не приложит все силы, чтобы решить самую главную свою проблему, возвышающуюся над ним словно пирамида Хеопса.
Сердце!.. Небольшой мешочек, гоняющий кровь по телу, обеспечивающий тем самым его жизнь. Маленький живой моторчик, от которого зависит буквально все. Сейчас именно этот орган у Джеймса был в довольно плачевном состоянии.
Врачи в один голос настаивали на пересадке сердца, но он боялся даже думать об этом. Ему казалось невероятным, что можно просто вынуть этот пульсирующий мешочек с трубочками из одного человека и впихнуть его в грудную клетку другому. Так работники автосервиса меняют деталь в износившемся двигателе.
Джеймс взглянул на часы и включил ноутбук, удобно примостившийся у него в коленях. Скоро на связь должен выйти Кларк, и они обсудят сложившуюся ситуацию. Он возлагал большие надежды на этого умного и предприимчивого британца, которого ему как-то порекомендовал один приятель из Аризоны.