Волонтер
Шрифт:
«Пока не время!» – посоветовал ему внутренний голос.
После укола он уснул и опомнился через час. Головная боль тут же вернулась и набросилась на него с удвоенной силой. Так злобная хищная тварь, прячущаяся в расщелине, атакует жертву, ополоумевшую от ужаса.
Явка с повинной
На следующее утро в коллегию адвокатов приехала Вероника Сергеевна. Павлов пригласил ее в кабинет.
– Вам уже звонили из полиции? – поинтересовался он, перебирая бумаги на столе.
– Да,
– Сейчас там почти все такие, – сказал Артем, нашел нужный документ, посмотрел на женщину и сказал: – Вероника Сергеевна, не сочтите меня пессимистом, но тот факт, что нам удалось добиться возбуждения уголовного дела, практически ничего не меняет. Нам придется самим решать все проблемы.
– То есть как это?
Она явно оторопела, и адвокат даже на мгновенье пожалел о своей откровенности.
– Разве они не будут искать моего Вову? – спросила женщина дрогнувшим голосом.
– Формально – будут. Оперативники сделают официальные запросы в морги, больницы и так далее, допросят пару друзей вашего сына. Это называется работа для галочки, чтобы прикрыть себе пятую точку, когда и если начнется разбор полетов. Поймите простую вещь. Они относятся так к своей работе вовсе не потому, что являются негодяями или тунеядцами. Такова система, которая не дает им выбора. Да, именно она, а также большой объем работы. Я все это к тому, Вероника Сергеевна, что полиция – это хорошо, конечно, но в данном случае нам нужно полагаться на собственные силы. Хотя я подготовил еще одно ходатайство, расширенное. Сейчас мой помощник уже везет его к следователю. В Интернете на волонтерских сайтах была размещена информация о вашем сыне. Вы расклеили объявления?
Вероника Сергеевна кивнула.
– Когда будете разговаривать с полицейским о вашем сыне, не стесняйтесь задавать вопросы. Согласно уголовно-процессуальному кодексу, вы должны быть признаны потерпевшей по данному делу. Это уже другой статус и процессуальные права, нежели у свидетеля. Постарайтесь вспомнить всех друзей и знакомых Володи, вплоть до школьных товарищей. Составьте их список, если помните – адреса и телефоны. – Артем немного помолчал и продолжил: – Ваш сын после аварии был в сорок девятой больнице. У меня есть основания подозревать одного врача в том, что он скрывает правду. Антон тоже чего-то недоговаривает. Пока это единственные наши зацепки.
– Артем Андреевич, спасибо за то, что вы так отнеслись к нашей беде, – проговорила женщина, и адвокат с болью увидел, что она прилагает последние усилия, чтобы не расплакаться.
– У нас все получится. Только не сдавайтесь.
– Попробую. – Она всхлипнула, потом неожиданно сказала: – Вы мне напоминаете моего мужа. Он тоже никому не мог отказать в помощи. Простите, если не к месту.
– Все в порядке. Нам нужен результат, Вероника Сергеевна, и трезвый рассудок. Я понимаю, что вы испытываете, но придется сделать невозможное – отбросить все эмоции и идти к цели.
– Хорошо.
– Пока нет. Я позвоню, если будет информация.
Они попрощались.
Некоторое время Артем крутил в руке карандаш, затем набрал номер своего друга Юрия Соломина. Этот человек мог сделать многое.
– Артем? – радостно пробасил тот. – Вот уж не ожидал!
– Я тоже рад тебя слышать, Юра. Но ты же знаешь…
– Знаю-знаю. Поэтому и не обижаюсь. Если срочно, сразу говори, в чем проблема.
– Юра, не в службу, а в дружбу. Пробей по своим каналам одну медицинскую клинику, хорошо? «МедКР» называется, расположена в Ясенево. Мне нужно знать о ней все, чего нет в открытом доступе.
– Понял тебя. «МедКР», – пробормотал Юрий, наверное, записывая данные.
– С меня причитается, – пообещал Павлов.
– Слышали уже это, сказочник! – Соломин беззлобно рассмеялся. – Ты меня второй год на рыбалку зовешь.
Адвокат взглянул на календарь, висевший на стене.
– В августе. Слово даю.
– Смотри, я запомнил. Ладно, Артемка, жди звонка.
«А ведь и правда, когда я последний раз на природу выезжал, в речке купался, по траве босиком бродил? Эх!..» – подумал Павлов.
Однако мысли о заслуженном отпуске были быстро вытеснены насущными делами.
Он чувствовал, что этот медицинский центр «МедКР» каким-то образом связан с трагическими событиями, которыми он теперь занимался. Было бы хорошо узнать, кто вызвал «Скорую» для Антона Коробова. В том, что заказ поступил именно в эту клинику, у Павлова сомнений не было.
«Нужно запросить биллинг телефонных разговоров. Как Осипова, того врача, который обследовал ребят, так и Володи», – подумал Артем.
Он уже собрался было составлять ходатайство, как раздался звонок из приемной.
– Артем Андреевич, к вам посетитель! – сообщила секретарша.
Павлов бросил взгляд в ежедневник и спросил:
– Разве кто-то был на вечер записан?
– Нет, но молодой человек рвется к вам. Коробов Антон.
Антон?!
Павлов покачал головой. Кого-кого, а уж этого лоботряса он ожидал увидеть меньше всего.
В кабинет, шаркая ногами словно старик, вошел Антон.
«Что с ним?!» – пронеслось в мозгу у Артема.
С тех пор как он его видел, юноша разительно изменился. Лицо бледное, под запавшими глазами обозначились тени, взгляд затравленный, будто парень уходил от погони.
– Артем Андреевич, вы ко мне приезжали совсем недавно, – глухо сказал Антон.
– Я тебя узнал. Вот только выглядишь ты неважно. Присаживайся. Что-нибудь будешь? Кофе, чай?
Парень отрицательно качнул головой.
– Тогда я тебя внимательно слушаю.
– Мне сложно начать. Кажется, что все это произошло не со мной. Я вообще начинаю думать, что схожу с ума.
– Все же попробуй.
Антон долго разглядывал заусеницу на пальце, потом сказал:
– Я просто больше не могу молчать. А поговорить мне об этом не с кем, понимаете?