Волонтер
Шрифт:
– Прекрати. Уймись, Слава! – заявила она.
– Я прибью этого гаденыша!
Владимир растянул рот в усмешке и выдал:
– Смотри не обделайся, Славик.
Марина Игоревна решительно поднялась со стула и заметила:
– Пожалуй, Слава прав. – Она взяла со столика тонкий шприц.
– Не делайте этого, – шепотом произнес Владимир, глядя на нее расширенными глазами. – Не надо.
– Подержи его! – приказала женщина.
Санитар с готовностью сдавил толстыми пальцами плечи молодого человека. Его глаза
Владимир вздрогнул, когда игла вошла в тело.
– Я приду к вам, – сказал он безжизненным голосом, и перед глазами у него все начало расплываться. – Я буду навещать вас во сне.
– Ага! – мстительно ухмыляясь, буркнул Вячеслав.
Наконец веки юноши закрылись, дыхание постепенно выровнялось. Он погрузился в глубокий искусственный сон, где не было места тварям, живущим в заброшенных домиках у моря.
Вячеслав не удержался и ударил парня по щеке. Голова Владимира вяло мотнулась в сторону, но никаких признаков пробуждения за этим не последовало.
– Хватит! – осадила его женщина. – И вправду герой нашелся!..
Вячеслав злобно пыхтел, с остервенением срезая ножницами пижаму и памперс с тела Владимира. После этого он, соблюдая осторожность, отцепил ремни, которыми Симонов был пристегнут к койке.
– Я помогу тебе, – предложила Марина Игоревна, когда санитар начал перетаскивать бесчувственное тело на каталку.
– Сам справлюсь! – буркнул Вячеслав.
Когда все было готово, он теми же ремнями прикрепил конечности парня к тележке и неожиданно заявил:
– Я гляжу, ты к нему привязалась.
Марина Игоревна издала смешок и сказала:
– Этот милый мальчик не виноват, что оказался не в то время не в том месте. Давай, пошли. Пора.
Каталка с телом Владимира, скрипя колесиками, заскользила по коридору.
Перед операцией
Джеймс провел по сухим губам кончиком языка, похожего на наждачную бумагу. Пить хотелось неимоверно, но врачи говорили, что ему придется немного потерпеть. Мол, операция должна начаться с минуты на минуту.
Он был немного сбит с толку всей этой суетой, которая возникла вокруг него тут, в России. Мистер Оутис будто попал в какой-то безумный водоворот непредсказуемых событий и странных людей. Все, что происходило с ним в этой больнице, кардинально отличалось от лечения в родной Калифорнии. Люди в халатах все время сновали туда-сюда, словно были вовсе не медиками, а молекулами, охваченными броуновским движением. За два дня, проведенных здесь, ему сделали целый ряд новых анализов и исследований. Потом наконец-то была назначена операция.
Правда, его успокаивало присутствие рядом хороших врачей, Марфина и Ричи. Первый из них, ко всему прочему, хорошо знал русский, и Джеймс мог через него задавать любые вопросы местным эскулапам.
Ему измерили давление и оставили наедине с Марфином.
– Мне
Доктор вздохнул и заметил:
– Простите за сарказм, мистер Оутис, но в таком случае вам должно быть все равно.
– А если я останусь инвалидом? Я не хочу мучить Глорис до конца своих дней, – горячо заговорил Джеймс. – Я не желаю быть обузой для нее!
– Отнеситесь к этому философски, мистер Оутис. Такие переживания только вредят вам. Помните, что проблемы надо решать по мере их возникновения.
– Хотелось бы, чтобы этих проблем не было вовсе. Но ты всегда мог меня успокоить, за что я тебе благодарен, – признался Джеймс и сжал руку врача. – Если операция пройдет отлично, ты станешь богатым. Да и Ричи тоже.
– Давайте поговорим об этом после. – Врач весьма скромно отреагировал на щедрые обещания.
Джеймс еще немного помолчал, словно обдумывая что-то, потом спросил:
– Марфин, как это вообще происходит? Я очень далек от медицины. Может, именно поэтому мне страшно?
Врач встал, заходил по палате и принялся объяснять:
– Если все перевести на обывательский язык, дело будет происходить так. Вам сделают наркоз, вы уснете. Затем хирург вскроет вам грудину. Сосуды подключат к аппарату искусственного кровообращения. Ваше больное сердце будет удалено, на его место поставлено новое. Потом нужно сшить аорту и миокард. По сосудам потечет кровь. Ваше новое сердце начнет биться самостоятельно. Вам поставят временный кардиостимулятор, чтобы сердцебиения были регулярными. Аппарат искусственного кровообращения отключат, как только ваше сердце станет работать нормально. После этого вам зашьют грудь. Вся операция может занять до восьми часов.
– Так долго? – удивился Джеймс.
Дверь отворилась, и в палату вошел крупный человек в стильном костюме. Он улыбался, но Джеймс сразу почувствовал, что этот мужчина испытывает громадное напряжение.
– Вы разговариваете по-русски? – обратился визитер к Марфину, и тот ответил утвердительно.
– Переведите, пожалуйста, что я счастлив приветствовать господина Оутиса в нашей клинике. Меня зовут Виктор Анатольевич, я, можно так сказать, мозг этой больницы.
– Привет, – без каких-либо эмоций произнес Джеймс.
– Господин Оутис, если у вас в душе все еще живет какая-то тревога, то я хочу, чтобы вы оставили ее в этой палате, – сказал Коробов. – Операцию будут делать высококлассные специалисты. Наверняка господин Кларк сообщил вам об этом.
Джеймс кивнул.
Виктор Анатольевич сложил мясистые ладони домиком и сказал:
– В таком случае я бы хотел…
– Кто донор? – бесцеремонно перебил его Джеймс. – Я до сих пор не владею никакой информацией об этом человеке.
Виктор Анатольевич выслушал перевод, с понятливым видом кивнул и проговорил: