Волонтеры вечности
Шрифт:
Я замер от ужаса, осознав, что происходит нечто кошмарное. Я не мог четко описать эту угрозу, но тут и не требовались точные формулировки. Вполне достаточно просто знать, что дело плохо. Очень, очень плохо!
Через мгновение незнакомая женщина уже лежала на земляном полу: Меламори действительно классно дерется! Но этот шикарный удар ничего не изменил, белесый туман вокруг ее головы сгущался… Я заорал дурным голосом и почти машинально щелкнул пальцами левой руки, метнул в незнакомку свой капризный Смертный Шар. Сейчас я точно знал, чего хочу
Зеленая шаровая молния с отвратительным чвяком разбилась о лоб незнакомки. Леди подняла на меня глаза, полные спокойной непримиримой ненависти. Честно говоря, она выглядела просто великолепно. Но почти сразу ее пламенный взор погас, стал мутным и отрешенным. Красавица вытянула перед собой руки, облачко опасного тумана дрогнуло и неохотно рассеялось.
— Не убрать, а взять себе! — рявкнул я, предусмотрительно складывая пальцы для следующего щелчка: мало ли что?!
Незнакомка вздрогнула, руки устремились к вискам, белесый туман начал сгущаться вокруг ее головы, потом она обмякла.
— Вот так-то лучше! — одобрительно сказал я. — Чрезвычайно любопытно довести эксперимент до конца и посмотреть, что будет.
— А что вообще происходит, Макс? Ты живой? — изумленно спросила Меламори.
Она сидела на земляном полу и растерянно крутила головой, но выглядела вполне нормально.
«Хвала Магистрам, кажется, пронесло!» — подумал я.
Говорить вслух пока не было сил. Я молча разглядывал целую и невредимую Меламори и улыбался до ушей от облегчения. Она восторженно пялилась на меня.
Сильный толчок сбил меня с ног. Я-то, дурень, решил, что все уже закончилось! Грохот, звон, испуганный крик Меламори и мой собственный негодующий вопль смешались в короткую, но душераздирающую авангардную сюиту для двух голосов и огнестрельного оружия.
Боли почти не было, хотя, теоретически говоря, мне бы полагалось сейчас корчиться в агонии. Но нет, тело не спешило наливаться мукой. Оно не мешало мне сидеть на полу и с тупым интересом разглядывать прореху в своем лоохи, кровь и стеклянную крошку на одежде… Грешные Магистры, да какая там кровь! По моим пальцам тек дорожный запас бальзама Кахара. Кровь, впрочем, тоже входила в состав липкой смеси, но ее было совсем мало: несколько бутылочных осколков поцарапали кожу, только и всего.
— Ах ты, погань дохлая! — Меламори мертвой хваткой вцепилась в Джифу, о котором я уже успел забыть. — Макс, он выстрелил в тебя из бабума, представляешь?! Я-то ожидала чего угодно, только не этого!
— Я тоже. Хотя мы должны были ожидать чего-то в таком роде: мы же имеем дело с разбойником, так?
— Ага. С разбойником и красавицей. Что ты с ней сделал, кстати?
— Еще не знаю… Ну-ка, дай мне подойти поближе… Вот так!
Я прищелкнул пальцами левой руки, зеленая шаровая молния встретилась с Джифиным лбом. Я очень не хотел убивать рыжего разбойника прежде, чем он ответит на мои бесчисленные вопросы. Он и не умер, просто обмяк, как я и надеялся.
— Я с тобой, хозяин! — заверил меня Джифа.
Меламори с облегчением вздохнула и оставила беднягу в покое.
— Все, не работают твои щиты! — злорадно сообщил я Джифе. — А сколько шуму было! Ладно уж, сиди смирно, покойничек хренов… — И я обернулся к женщине. — Ну и как мы себя чувствуем? Надеюсь, что плохо!
— Макс, что ты все-таки с ней сотворил? — Меламори склонилась над нашей прекрасной жертвой. В ее голосе явственно слышались истерические нотки.
— Говорю же, еще не знаю… Ох, мамочка!
Я наконец посмотрел на дело своих рук, и меня передернуло: на земляном полу лежало прекрасное женское тело, закутанное в черное лоохи, вот только голова у нее была птичья. Мертвая птичья голова с жалобно открытым хищным клювом.
— Никогда такого не видела! — прошептала Меламори. — Как ты это сделал?
— Это не я сделал. Это сделала она сама, — вздохнул я. — Я только убедил ее, что первый эксперимент нужно ставить над собой, а не над посторонним человеком. Думаю, это справедливо… Кстати, посмотри, пожалуйста, что у меня с горлом. Болит зверски!
— Ожог, — Меламори сочувственно покачала головой. — Неприятно, но ничего страшного. Если учесть, что твоя голова уже несколько минут должна лежать за углом, отдельно от тела… Все не так плохо!
— Моя голова… Почему?
— А ты так и не понял, что случилось? Слушай, как ты вообще жив остался?
— А что случилось-то?
Я вдруг здорово испугался, хотя пугаться, вроде бы, уже было поздно. Скорее уж, радоваться, что все осталось позади…
— Это было… Ох, Макс! В тебя запустили Тонкой Смертью. Слышал о таком?
Я помотал головой.
— Что за дрянь такая?
— Стальная пластинка, гораздо тоньше человеческого волоса, почти невидимая. Она сама находит жертву, так что нападающему даже не нужно обладать какими-то особыми умениями. Эта штука всегда отсекает голову, другие части тела ее совершенно не интересуют. В эпоху Орденов это было знаменитейшее оружие… и все же очень редкое: только в нескольких Орденах хранили традиции его изготовления. Страшная вещь! Когда я увидела радужный блеск вокруг твоей шеи, я совсем потеряла голову… Ох, Макс, хорошо, что с тобой ничего не случилось! — И Меламори неожиданно шмыгнула носом.
— Полностью с тобой согласен! — искренне сказал я, машинально ощупывая обожженную шею. И тут до меня дошло…
— Слушай, я же самый везучий человек во Вселенной!
Мой голос позорно срывался на всхлип: у меня слишком услужливое воображение, так что видение собственной головы в нескольких метрах от тела уже маячило перед внутренним взором. Печальное, надо сказать, зрелище.
— Конечно! — согласилась Меламори. — Ты только сейчас понял?
— Ага! Знаешь, что я сделал перед тем, как выйти из дома?