Волшебная река
Шрифт:
Коннору с большим трудом удалось выпросить у Стю Льюиса отсрочку; он не мог гарантировать, что ему удастся найти Индию. Но он сделал это. Не совершил ли он ошибку, поклявшись оставаться рядом с ней? Нет. Он рассчитывал, что ей удастся обрести свободу. Тогда он сможет помчаться в Джорджию, к своему воинскому долгу, а потом вернется к Индии.
– О чем ты думаешь? – спросила она.
– Я еще не имел возможности сказать тебе, но… Берк приказал спустить карантинный флаг. Наша жизнь вступает в новый этап. – Заглянув в
– Сначала – поиск, потом – свадебные колокольчики. Не забывай, что мы должны разрыть погреб моей сестры.
– Забудь слово «мы». Мэтт и я в ладу с законом. А ты – нет. Копать буду я с твоим братом.
Она вскинула голову.
– Несколько минут назад ты так тяжко дышал, что приходится констатировать: лопатой ты владеешь неважно.
– Согласен, ты права, – улыбнулся Коннор. – Нам пригодится твое умение орудовать лопатой, моя Кнопка.
Он взял ее за подбородок.
– Ты нуждаешься в моих… услугах?
– Возможно, – кивнула она. – Натчез еще далеко, и у нас в запасе еще несколько ночей. Ты умеешь пробираться в темноте в каюту женщины?
– Я превосходно владею этим искусством.
– Кто-нибудь видел, как ты шел сюда?
Коннор изобразил возмущение.
– Инди, ты меня недооцениваешь.
– Перестань меня щекотать!
– Это в наказание за то, что ты не веришь в мои способности.
– Горе мне, несчастной. – Индия засмеялась.
– Эта койка слишком коротка. Мои ноги упираются в стенку.
– Прошлой ночью ты не жаловался.
– Я не мог. Ты не оставляла мне шансов, соблазнительница. – В каюте было так темно, хоть глаза выколи. Коннор припал губами к шее Индии, усмехнулся, когда она заерзала. Та ночь имела свои достоинства и недостатки, но сегодня… сегодня боли уже не будет. – Почему бы нам не перебраться на пол?
– На палубу, сухопутная крыса, на палубу. – Она ущипнула его обнаженную ягодицу. – Пол на корабле называется палубой.
– Век живи, век учись. Так как насчет пола – то есть палубы?
– Если ты настаиваешь.
– Не изображай такое безразличие. – Он помог Индии устроиться на ковре. Восставшая плоть Коннора касалась бедер молодой женщины, майор был готов отдаться бушевавшей в нем страсти, но он сдерживал себя. Эта ночь была ночью Индии.
– Мне кажется, будто я парю в воздухе, – призналась она, тяжело дыша.
– Я напоминаю тебе облако? – пошутил он. – По-твоему, я такой же рыхлый, как Джиннингс?
– О, нет. Ты весь такой твердый.
Они оба усмехнулись, и она осмелилась провести пальцем по предмету его мужской гордости.
Ночной ветерок врывался в каюту через иллюминатор. Индия подставила Коннору шею, и он принялся целовать ее. От Индии пахло мятной лепешкой, которую она съела на десерт.
Когда
Коннор хотел давать больше, чем получал сам; он принялся целовать ее плечо, потом ложбинку между грудей. Она была роскошным даром. У Индии были восхитительные соски. Не слишком большие и не слишком маленькие. Он обожал их. И он никогда не утолит свой голод. Как и она.
Индия поражала Коннора своей раскованностью. Он ликовал, когда она обхватывала его ногами. Он с самого начала догадывался, что она – страстная женщина. И Индия его не разочаровала. Она была Шехерезадой и принцессой из «Тысячи и одной ночи».
«Она так любила эту книгу, а я сжег ее. Надо купить ей другую. При первой возможности», – подумал он.
– Коннор…
– Як вашим услугам, мэм.
– Ты не хочешь сделать то, что ты делал со мной в том вагоне?
На его лице появилась улыбка. Улыбка, осветившая каюту, точно сиявшая над пароходом луна.
– Вперед, легкая кавалерия.
Она засмеялась. Он – тоже. Он не сознавал, какой покой может дарить смех, пока в его сердце не ворвалась Индия. Ее оружием были любовь и нежность. Она сумела преодолеть все укрепления, которые он возвел в своей душе.
– Ну что, вперед? – подтолкнула его Индия. Он закинул ее ногу себе на плечо. Господи. Как замечательно она пахнет! Коннор наклонился. Жесткие волоски, обрамлявшие вход в ее лоно, щекотали его губы. Язык Коннора затрепетал, Индия приподнялась, застонала.
«Ты больше не можешь это выдерживать, Коннор», – мысленно произнес он.
Нет, может. Он доведет Индию до пределов блаженства и лишь после этого войдет в нее. Он знал, что его пенис слишком велик для Индии. Фитц часто говорил: «Любая машина нуждается в смазке, внук». Коннор должен убедиться в том, что Индия готова.
Индия прогнулась и оросила его лицо своими соками. Ее крик заполнил каюту. Коннор поблагодарил магию, кто бы ни был повинен в ней – сама Индия или волшебная лампа.
– Тише, дорогая. Ты разбудишь всех пассажиров.
– Будь ты неладен, Коннор О'Брайен. Сделай это. Скорее. Пока я не закричала еще громче, пока всех не перебудила.
Она готова. Он усадил ее на себя.
– Прошлой ночью ты назвала меня жеребцом, обвинила в том, что я разорвал тебя на части. Эта ночь – твоя, Инди. Ты – госпожа.
– Я ничего не умею.
– О, нет, умеешь. Просто подчиняйся своим инстинктам. Иди ко мне, дорогая. Я буду руководить твоими действиями, пока ты не возьмешь бразды правления в свои руки.
Он приподнялся, пытаясь войти в нее. И в конце концов проник в Индию. Она сжала его плоть, причинив сладостную боль.