Волшебная трубка
Шрифт:
В ответ Семен Борисович только посмеивался и качал головой. Он-то знал в душе, что никакой он не боец, а обычный беженец с пропитанных машинным маслом полей сражений. В общем, расстались товарищи по борьбе не очень хорошо. Семен Борисович рассовал свои несколько десятков миллионов по швейцарским банкам и с головой погрузился в спокойную буржуазную жизнь состоятельного обывателя-рантье.
Чтобы скоротать время, которое теперь целиком было в его распоряжении, будущий Черный Олигарх завел у себя в особняке недурную библиотеку (сказывалась благоприобретенная детская привычка к чтению) и спортивный зал, а также несколько дорогих увлечений, главными из которых были французские коньяки и кубинские черные сигары. Кроме того он начал коллекционировать дорогие трубки и прочие курительные принадлежности, а также мешочки с редкими
По вечерам Семен Борисович удобно располагался в открытом кафе на берегу лагуны, выпивал пятьдесят грамм самого дорогого коньяку, раскуривал кубинскую сигару и любовался огромными яхтами белых олигархов, которые плавно покачивались у причалов на мягких европейских волнах. Своего соратника Горь не забывал и иногда звонил ему в офис прямо из кафе.
По всей вероятности дела у Шустринга шли не очень хорошо. Иногда разговоры с холодными северными территориями прерывались автоматными очередями или даже хлопками далеких взрывов. Из газет Семен Борисович знал, что там как раз начинался очередной кровавый передел собственности - претендентов на водительство пролетариата к заветной цели в тех местах всегда хватало.
Однажды, отдыхая в своем любимом кафе на набережной, Горь увидел понуро бредущего куда-то Шустринга. Семен Борисович закрепил сигару в хрустальной пепельнице и бросился к другу. Бывшие партнеры прочувствованно обменялись рукопожатиями и обнялись.
– Вот и молодец, Макар!- говорил Семен Борисович, вытирая скупые слезы радости,- Ну их к шутам совсем - эти шары! Здесь тоже можно жить! И весьма неплохо!
Оказалось, что Шустринг боролся за "Шары" до последнего, но все равно был вынужден под дулом автомата продать свою долю, какому-то ранее неизвестному миноритарному акционеру.
– Как ты не поймешь, Семен!- расстроено воскликнул Шустринг.- Ведь это же полное поражение и разгром! Ты хоть знаешь, что сделал новый владелец?
– Ну и что же он такого сделал?
– Порезал все наши заводы на металл и продал сюда, а на их месте понастроил супермаркетов. Все наши пролетарии оказались на улице. Вместе с бабами и детишками.
– Ну и что? Продавцы супермаркетов тоже пролетарии и у них, конечно же, есть и бабы и детишки.
– Конечно, есть, но ведь все не могут работать продавцами! А как же создание новых рабочих мест и борьба за наиболее полное удовлетворение потребностей?! Новых продавцов появилось всего тысяча, а шариковых пролетариев уволено больше пятнадцати тысяч! Чуешь, какая выходит арифметика?! Нет, Семен, ты как хочешь, а я все это воспринимаю как личное поражение,- Шустринг опрокинул в рот стопку французского коньяку и начал раскуривать кубинскую сигару,- И смириться я с этим не могу! Не успокоюсь, пока не создам пятнадцать тысяч новых рабочих мест! А может быть и все двадцать!
– Я бы на твоем месте так не переживал. Ведь мы же достигли конечной цели наиболее полного удовлетворения? Достигли! Я бы воспринимал это так - мы как авангард мирового пролетариата цели достигли, а остальная армия подтянется потом, со временем.
– Нет, Семен, так рассуждать нельзя. Как учат нас классики, расслабляться нельзя ни на минуту,- по-видимому, Шустринг уже немного успокоился и пришел в себя,- Что же ты думаешь - оформил счета и все? Можно свесить ножки и существовать на проценты?
– Ну, в общем, как-то так. А что?- насторожился Горь.
– А инфляция? А рост цен? А приближающийся Мировой Финансовый Кризис? Нет, Семен, жизнь на проценты это - дорога в никуда. На свалку истории. А может быть и еще куда похуже...
– И что же теперь делать?!- воскликнул Горь (каков Чернышевский, а?) совсем как на памятном совещании в Коминтерновском РК ВЛКСМ.
– Я думаю, что настало время обратить внимание на мировые финансовые рынки. Скобяной бизнес себя не оправдал, займемся бумажным. И действительно - зачем извлекать деньги из шаров, шариковых пролетариев (наших и китайских), если их можно извлечь прямо из других денег? Путем нажатия, так сказать, на клавиши счетных устройств?
– А как же с борьбой за удовлетворение, созданием новых рабочих мест и прочим?- не удержался от иронии Горь.
– Часть прибыли от финансовых операций можно пускать на инвестиции,- невозмутимо ответил Шустринг.- Сейчас весь мир стоит на коленях и слезно просит об этих самих инвестициях. С ценными бумагами не пропадем! Ты же по образованию финансист, должен понимать, как все устроено.
– Та я здесь один раз попробовал сыграть на лондонской площадке ...
– И как?
– За пять секунд лишился пяти миллионов долларов. То есть - по одному миллиону в секунду выходит. По-моему, это слишком уж как-то быстро получается... Там такие ветры дуют, Макар, что ...
– Ну-ну, играть нужно уметь, Сеня. Есть тут у меня на примете один специалист ...
– Финансовый аналитик?
– Не совсем. Бывший киллер из наших соотечественников, тоже кстати комсомолец.
– Я бы тебе не советовал в этой местности ...
– Ты не понял. Понимаешь, у него в процессе предыдущей, так сказать, деятельности, выработалось одно очень ценное умение.
– Стрельба на звук?
– Нет, он может предугадывать события. Конечно не отдаленную перспективу, в его прежнем ремесле это было и не нужно, но на пять миллисекунд - гарантированно. Я уже провел соответствующие медицинские тесты. А при современном быстродействии коммуникативных компьютеров больше нам и не требуется. Ну, как - ты в деле? Поборемся за счастье трудового народа?
– Можно попробовать. Как хоть зовут этого нового борца?
– Адам Биндюга, коренной одессит, между прочим. Очень ценный кадр!
– Не сомневаюсь,- пробормотал Горь.
Вскоре в мире появилась еще одна инвестиционная компания - "Инвестиции Шустринга и Горя энд Компани" со штаб-квартирой в Монте-Карло. Девизом компании был слоган: "Быстрые инвестиции - мгновенная отдача!". Фирма занималась операциями на фондовых и валютных рынках всего мира, причем с невероятным для предкризисных времен успехом. Конечно, в этом была немалая заслуга нового консультанта, который скрывался за словами "энд Компани", Адама Биндюги. Это был моложавый крепыш атлетического телосложения с белой шапочкой на макушке. Шапочка была изготовлена из нескольких слоев пуленепробиваемой ткани, так как голова была самым ценным органом Адама Биндюги. Именно он осуществлял практически всю экономическую деятельность и отвечал за извлечение прибылей из горбатых синусоид и корявых кривых графиков изменения курсов акций и валют. Когда Адам смотрел на очередную синусоиду, он как бы мысленно сливался с ней и на некоторое время сам ею становился. Биндюга терпеливо выжидал, когда синусоида, как великая грешница не достигнет крайней точки своего падения, а затем, ровно за пять миллисекунд до начала ее движения вверх нажимал на клавишу "Купить". Здесь-то и начиналась самая напряженная и ответственная фаза торговой операции. Обычно моральное возрождение и подъем синусоиды носил очень неустойчивый и быстротекущий характер. Оно и понятно - ведь подъем вверх гораздо тяжелее свободного падения в бездну. Такое падение может произойти в любой момент, иногда почти сразу же после начала подъема. Адам тонко чувствовал все эти финансово-эзотерические моменты и никогда не ошибался в своих решениях - он хорошо знал цену всем этим падшим синусоидам и кривым. Ровно за пять миллисекунд до того, как начиналась очередная фаза падения в бездну, он твердо жал на кнопку "Продать". Жал так, как в иные времена, бывало, жал на спусковой крючок снайперской винтовки, или на гашетку тяжелого полуавтоматического пистолета с глушителем. Как и предвидел хитроумный Шустринг, навыки и способности Адама оказались исключительно полезными для работы на фондовых рынках - фирма "Инвестиции Шустринга и Горя энд Компани" процветала и уверенно смотрела в будущее. Раньше Горь относился к выходцам из мира предоставления услуг деликатного характера с некоторым предубеждением, вполне естественным для любого североазиатского олигарха, но Биндюга произвел на него хорошее впечатление своей эрудицией и хорошими манерами. Однажды компаньоны сидели в любимом монтекарловском кафе Семена Борисовича и мирно беседовали.
– В мире финансов грядут очень нехорошие события,- сказал Биндюга и придавил вилкой заварное пирожное,- очень нехорошие.
– Почему вы так считаете, Адам?- спросил Шустринг, выпуская колечко сигарного дыма.
– Все из-за этого евро, будь оно неладно. В одном мире не может быть двух мировых валют. Две мировые валюты могут существовать только в двух разных мирах,- Биндюга положил в рот кусочек пирожного.
– Почему же?- поинтересовался Горь,- По-моему, это очень даже хорошо для нашего бизнеса. Можно играть на курсах, и все такое ...