Волшебная зима в Оккунари
Шрифт:
Чародейка получила роскошный ужин. Стесняясь собственного аппетита, она попыталась объяснить Вилохэду, составляющему ей компанию за столом, в чём причина этого явления.
— Слишком много сил потрачено, — говорила она, заглатывая куски сочащейся красноватым соком говядины, — ты дрался когда-нибудь?
— Пробовал в старшей школе, но мне не понравилось, — коррехидор подлил вина в бокал девушки, — разбил костяшки пальцев, получил в рожу, устал, а результата – ноль. Даже самоуважение не поднялось. С тех самых пор я уничтожаю своих недругов без помощи кулаков, только лишь одним чистым
— Ясно, — Рика потянулась за вторым куском обжаренного в яйце хлеба, — а я дралась, можно сказать, своей кровью и жизнью. Это трудно объяснить, но только так магия обретает полную силу. Теперь ем, как не в себя, ты уж прости.
— Извиняешься после того, как спасла нам обоим жизнь? – удивился Вил, — к тому же ты очень мила, когда поглощаешь все эти вкусности. Терпеть не могу этих светских кривляк, что наедаются дома перед выездом в гости, а после за столом делают вид, словно питаются солнечным светом и росой на траве. Дуры! Будто-бы мы не в курсе, что эти «эфирные создания» едят, пьют и совершают прочие отправления организма. Словно подобное знание уменьшает притягательность особы противоположного пола в глазах нормального мужчины.
Он смолк. Потом заговорил снова, уже более серьёзно:
— Мне не давал покоя один вопрос, что крутился где-то на периферии моего сознания, целиком поглощённого событиями сегодняшнего вечера.
— Какой? –Рика даже жевать перестала.
— Помнишь, на конверте и в самом письме автор называет меня по должности?
Чародейка кивнула и заметила:
— Ты – верховный коррехидор Кленфилда, разве удивительно то, что к тебе обращаются по должности? По-моему, это не выходит за рамки приличий и вежливости.
— Да, но откуда этот человек мог знать, что я приехал в Оккунари? Мы прибыли только вчера, да и о моём назначении вряд ли известно поголовно всем жителям города. В лицо меня тоже знают не многие. Последние пять лет я провёл в столице, а тут вот, пожалуйста, и знание, что я – коррехидор, и то, что я в Оккунари, и то, что меня интересуют кражи свиней.
Рика доела мясо. Было страшно вкусно, но больше в неё ничего бы не влезало. Поэтому она со вздохом отодвинула тарелку с тортом и ответила:
— Объяснение этому есть. Твоё назначение не было секретным, уверена, — она тонко усмехнулась, — местные и столичные газеты не оставили без внимания назначение на столь высокую должность ещё одного Окку.
Вилохэд кивнул. Об усилении политического влияния Дубового клана ему приходилось выслушивать не однажды.
— Значит, человек, написавший письмо, вполне мог об этом знать. Вчера мы провели вечер в самом популярном месте города, да где ещё выступает мнимый вампир. Весь день мы шатались по торговому кварталу. Тебя могли видеть, о твоём приезде могли слышать, тем более с очередной невестой!
— Конечно, такое возможно, но не забывай, — Вил посмотрел на Рику, с её лица уже сходила нездоровая бледность, но тени под глазами оставались ещё глубокими, придавая девушке болезненно-утомлённый вид, — это было не просто письмо, это было приглашение в ловушку, причём, смертельную ловушку. А наличие украденной свиньи указывает, что это сделали похитители, и в их распоряжении имеется
— Нас не собирались убивать, — уверенно заявила некромантка, — для убийства ни к чему тащить свинью и маскировать тяготона под водяную лошадь. Скорее всего, если б я не струхнула и не засадила в него заряд энергии, тварь протащила бы перед нами свинью, для того чтобы убедить нас в природном виновнике похищения. Тот, кто создавал тяготона был уверен, что устраивает спектакль для простых людей.
— Тяготон, опять Делящая небо! – воскликнул Вил, — смотри, как всё сходится: мы вчера были на представлении артиста, который беседовал сразу с двумя людьми, знавшими, что я приехал в Оккунари, и, что я – коррехидор. Так?
Чародейка кивнула.
— Этими людьми были Янг и Трепач. Роб не зря получил своё прозвище. Если хочешь, чтобы все узнали о чём-то, сообщи ему под большим секретом, а для верности возьми с него слово никому ничего не говорить. Будь уверена, через сутки о твоей тайне будут знать все, кто хотел, и кому абсолютно нет до этого дела, — Вил сощурился, — готов поклясться, Трепач козырнул перед артистом близкой дружбой с четвёртым сыном Дубового клана, не преминув рассказать о высоком положении, которое я занимаю среди дворян Артании.
— Да, это вполне возможно, — согласилась девушка. От слов Вила сонливость, навалившуюся было после волнительных событий минувшего вечера и сытной еды, как рукой сняло.
— Неудавшаяся слежка с созданием иллюзорного двойника безо всякой подготовки показала нам, что Нодивара – чародей, и не из последних. Добавим к этому попытку арендовать воздушный шар Несквайра и тяготона и получим, что именно Янг вместе с артистом устроили комедию с псевдолошадью и свиньёй. Свинья была необходима для достоверности, а внешний вид водяной лошади иностранцы ошибочно взяли из устаревших книг.
— Да, верно, — воскликнула чародейка, — это и есть то доказательство, о котором говорил твой отец. Давай завтра расскажем ему и припрём скользкого иностранца к стенке. Пускай попробует отвертеться! Я ему и камень в чайной чашке, и плевки кислотой, и сообщника-чародея, всё припомню!
Утром их ждало разочарование: господин Янг куда-то отбыл с раннего утра, а герцог Окку был занят делами клана вместе с серьёзными немолодыми мужчинами и велел подойти к нему позднее. Коррехидор предложил чародейке пойти в библиотеку и там обмозговать дальнейший план действий.
— Можем поехать на озеро, — предложил Вил, — ты умеешь кататься на коньках? У нас на озере каждую зиму организуют отличный каток с прокатом коньков, палатками с горячим чаем и уличной едой.
Чародейка весьма плохо каталась на коньках, что не мудрено с влажной и тёплой кленфилдской зимой, поэтому сослалась на утомление после вчерашнего вечера и отказалась. Пока четвёртый сын Дубового клана придумывал, чем бы им занять себя до обеда, выяснилось, что в библиотеке они не одни. Из боковой комнатки появился прилизанный студентик. Такие парни почему-то сильно раздражали Вилохэда: тощий, с торчащими ушами, бледный и какой-то чересчур угодливый. Коррехидор догадался, что перед ним тот самый Кори Лейс, который работает в фамильной библиотеке Дубового клана.