Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Волшебница Шалотт и другие стихотворения
Шрифт:
XI
Пришли мы к Острову Старика, что плавал с Бренданом Святым; Он жил безотлучно на том берегу, и было ему триста зим. Он так смотрел и так говорил, как ангелы говорят, Его борода доросла до земли, седые власы — до пят. И вот что он сказал: «О Малдун! Внемли и не будь упрям; Господь заповедал смертному: Мне отмщенье, и аз воздам. Предки твои и предки его сражались из года в год, Смертью за смерть платя без конца, чтобы свести старый счет; Отец твой убил у него отца, доколе плодить вам зло? Так возвращайся к себе домой и помни: что было, прошло». Святой старик отпустил нам грехи, и мы молитвы прочли, И, край бороды его поцеловав, уплыли от той земли.
XII
И ветер принес нас к земле врага; но я на нее не ступил, Я видел убийцу отца моего, но прежний мой пыл остыл. Воистину я устал от греха, от странствий, волн и ветров, Когда добрался с горсткой своих до наших родных берегов!

Г. Кружков

ПРИЛОЖЕНИЕ

1. ДРУГИЕ СОВРЕМЕННЫЕ ПЕРЕВОДЫ

КРАКЕН

Под толщей вод, от волн и бурь вдали, В глубокой бездне испокон веков Без сновидений на краю Земли Во мраке Кракен спит: его боков Достичь не может даже слабый свет: Над ним гигантских губок лес — и ввысь Из гротов и расселин поднялись За тусклым солнечным лучом вослед, Полипы-исполины — ловят в сеть Густых ветвей — дремотный полумрак. Так суждено ему лежать и впредь, Морских червей глотая в вечном сне, Но в Судный день моря вскипят в огне — Узрят и ангелы, и люди, как Он в грохоте всплывет, чтоб умереть.

А. Хананашвили

КОРОЛЕВА МАЯ

Разбуди меня пораньше, с первым светом, слышишь, мама! Завтра — долгожданный праздник, самый лучший, самый-самый! Эту
радостную пору целый год я предвкушаю:
Я ведь стану Королевой, мама, — Королевой Мая!
Много черных глаз, но ярче чем мои — уж извините! Есть и Маргарет, и Мэри; есть и Кэролайн, и Китти; Только краше крошки Элис вряд ли сыщется другая — Значит, быть мне Королевой, мама, — Королевой Мая! Я ведь сплю так крепко, мама, я ведь ни за что не встану, Если ты меня не кликнешь на рассвете, рано-рано: Мне ж еще свивать гирлянды, с травами цветы сплетая, Я ведь стану Королевой, мама, — Королевой Мая! А кого же повстречала нынче я, идя долиной, Как не Робина — стоял он у мосточка под лещиной. Мучился, небось: сурово с ним вела себя вчера я, Я-то стану Королевой, мама, Королевой Мая! Он решил, что видит призрак, мама — я была вся в белом; Промелькнула — он лишь взглядом проводил оторопелым; Все зовут меня жестокой, только мне беда какая? Я ведь стану Королевой, мама, Королевой Мая! Говорят, он умирает от любви — болтают, право! Говорят, разбито сердце у него, а мне — забава! Много юношей храбрее поспешат ко мне, сгорая; Я ведь стану Королевой, мама, Королевой Мая. Я возьму сестрицу Эффи — поплясать под сенью древа; Приходи и ты: посмотришь, как я стану Королева. Пастухи туда сойдутся со всего родного края — И я буду Королевой, мама, Королевой Мая! Жимолость сплела над входом у крыльца душистый полог, Белой кипенью жасмина наряжается проселок, Лютики цветут в низинах, огоньками полыхая: А я буду Королевой, мама, Королевой Мая! Ночью ветер прилетает, гладит луговые травы; Звезды то заблещут ярче, то прижмурятся лукаво, Ни дождинки не прольется завтра днем, я точно знаю! И я стану Королевой, мама, Королевой Мая! Завтра будет вся долина свежей зеленью одета, На холме, куда ни глянешь, запестреют первоцветы; Ручеек на дне оврага зажурчит, в лучах играя, И я стану Королевой, мама, Королевой Мая! Разбуди ж меня пораньше, с первым светом, слышишь, мама! Завтра — лучший праздник года, самый лучший, самый-самый! Долгожданный день, который целый год я предвкушаю: Я ведь стану Королевой, мама, — Королевой Мая!

Д. Катар

ВОЛШЕБНИЦА ШЕЛОТ

I
Среди долин, среди холмов, Полей ячменных и лугов, Одетых россыпью цветов, Течет река. Вдоль берегов Лежит путь в Камелот. Спешит тропою местный люд, В затонах лилии цветут. Стоит пустынный остров тут, Зовется он Шелот. Порой в порывах ветерка Стволы осин дрожат слегка, И день за днем несет река Листы с деревьев островка В могучий Камелот. Четыре серые стены И башни с берега видны Там, где живет средь тишины Волшебница Шелот. Весь остров магией объят. И мимо молчаливых врат То барку лошади влачат, То лодки быстрые летят В могучий Камелот. Но кто при солнце иль луне Саму ее видал в окне Или на башенной стене — Волшебницу Шелот? Лишь слышат пред началом дня, Серпами острыми звеня, Жнецы в колосьях ячменя, Как песня, за собой маня, Несется в Камелот. Иль в час, когда луна взошла, Селяне, завершив дела, Вздохнут: «Знать, песню завела Волшебница Шелот».
II
В высокой башне с давних пор Она волшебный ткет узор, Суровый зная приговор: Что проклята, коль кинуть взор Рискнет на Камелот. Не ведая судьбы иной, Чем шелком ткать узор цветной, От мира скрылась за стеной Волшебница Шелот. Дана отрада ей в одном: Склонясь над тонким полотном В прозрачном зеркале стенном Увидеть земли за окном, Увидеть Камелот. Там отражений череда Сменяется: бредут стада И тихо плещется вода У острова Шелот. На глади зеркала скользят Малютка паж, гурьба ребят, В седле гарцующий аббат, Иль бравых рыцарей отряд, Спешащих в Камелот. Любой из них себе избрал Прекрасной дамы идеал, Но клятвы ни один не дал Волшебнице Шелот. И отражений светлый рой Она в узор вплетает свой, Следя, как позднею порой За гробом певчих юных строй Шагает в Камелот; Иль бродят ночью вдалеке Влюбленные — рука в руке. «Как одиноко мне!» — в тоске Воскликнула Шелот.
III
На расстоянье, что стрела Свободно пролететь могла, От замка, где она жила, По той дороге, что вела В могучий Камелот, Среди колосьев ячменя Сверкала яркая броня — То ехал, шпорами звеня, Отважный Ланселот. Едва ль доселе видел свет Подобный благородства цвет. В доспехи ратные одет, Овеян славою побед, Скакал он в Камелот. И сбруя на его коне Пылала в солнечном огне, Как звезд плеяда в вышине Над островом Шелот. Седло под рыцарем лихим Мерцало жемчугом морским; Забрало и перо над ним Сияли пламенем одним — Так ехал Ланселот. Он привлекал невольно взор, Как ночью — яркий метеор, Что звездный бороздит простор Над островом Шелот. Скакун резвился вороной, Герб серебрился расписной, И кудри черные волной Струились по броне стальной — Так ехал Ланселот. Храбрейший рыцарь на земле, Он песню распевал в седле И отразился в хрустале Волшебницы Шелот. И, прекратив плести канву, Она впервые наяву Узрела неба синеву, Блеск шлема, лилии во рву И дальний Камелот. Со звоном треснуло стекло И ветром на пол ткань смело. «Проклятье на меня легло!» — Воскликнула Шелот.
IV
Покрылись мглою небеса, Умолкли птичьи голоса, Шумели хмурые леса, Дождей холодных полоса Объяла Камелот. В заливе, где растет ветла, Ладья печальная ждала. И имя ей свое дала Волшебница Шелот. И, отрешившись от тревог, Что ей сулит жестокий рок, Как в час прозрения пророк, Она взглянула на поток, Бегущий в Камелот. А в час, когда багрян и ал Закат на небе догорал, Поток речной ладью умчал Волшебницы Шелот. Струились белые шелка В дыханье легком ветерка, И листья падали, пока Ладью ее несла река Все дальше в Камелот. И мир окрестный, замерев, Внимал, как льется меж дерев Прощальный горестный напев Волшебницы Шелот. Печальный гимн ушедших дней Звучал то тише, то сильней, А сердце билось все слабей И становилось все трудней Смотреть на Камелот. И только в сумраке ночном Встал над рекою первый дом, В ладье уснула вечным сном Волшебница Шелот. И, в белый шелк облачена, Как призрак мертвенно-бледна, Вдоль темных стен плыла она Сквозь царство сумерек и сна — Сквозь спящий Камелот. Покинув лавки и дворцы, Дворяне, дамы и купцы Сошлись на брег; и мудрецы Прочли: «Леди Шелот». Но кто она? Никто не знал. Весь город ужас обуял. Любой себя — и стар, и мал — Знаменьем крестным осенял. Лишь рыцарь Ланселот Сказал, шагнув за круг людей: «Она была всех дам милей. Господь, яви же милость ей, Прекраснейшей Шелот!»

М. Виноградова

«ГРЯНЬ, ГРЯНЬ, ГРЯНЬ»

Грянь, грянь, грянь, В грани серые скал, Океан! Как найти мне слова для тоски, Что клубится в груди, как туман? Хорошо от восторга кричать Ребятне на прибрежных камнях, Хорошо рыбаку отвечать Смеху чаек на синих волнах. Возвращаются корабли К тихой гавани береговой, Но вовек не коснуться мне милой руки, Не услышать тот голос родной. Грянь, грянь, грянь, Влажной пылью разбейся у ног! Никогда не вернутся блаженные дни, Когда петь и смеяться я мог.

Г. Кружков

MORTE D’ARTHUR

Так целый день гром битвы грохотал У моря зимнего, среди холмов, И паладинам Круглого Стола Могилой стали земли Лионесс. Смертельно раненого короля Взял на руки отважный Бедивер — Сэр Бедивер, последний средь живых, — И снес в часовню на краю полей. Разрушенный
алтарь и древний крест
На пустоши чернели; Океан Простерся справа, озеро легло Левей; светила полная луна.
И молвил Бедиверу лорд Артур: «Исход сраженья возвестил конец Достойнейшего братства — мир не знал Столь славных рыцарей. Глубоким сном Спят те, кого любил я. Верно, впредь Беседой нам души не услаждать О доблестных деяниях мужей, Прогуливаясь в залах и садах Столицы Камелот, как встарь велось. Народ мой пал — я гибну рядом с ним. Хоть Мерлин клялся, будто я вернусь На трон — но это как решит судьба. Столь глубоко клинок рассек мой шлем, Что до утра мне, верно, не дожить. Возьми же ты мой меч Эскалибур, Мою былую гордость; помнишь, как Встарь, в летний полдень, поднялась рука Из бездны вод — таинственный фантом, Одетый в белоснежную парчу. Рука сжимала меч. Я вывел челн, И принял дар, и с честью им владел. Впредь, — песнь ли, сказ ли сложат обо мне, — Помянут и об этом всякий раз. Но ты не жди; возьми Эскалибур И в водные пучины брось клинок. Взгляни, что будет — и вернись сказать». Ответствовал отважный Бедивер: «Не след тебя оставить, сэр король, Без помощи: ты слаб, твой шлем пробит, А раненому повредить легко. Однако я исполню твой наказ. Взгляну, что будет — и вернусь сказать». Так молвив, из часовни вышел он На кладбище, в неверный лунный свет, Где ветер с моря, холоден и дик, Над прахом паладинов старины Слагал напев. Извилистной тропой Меж заостренных глыб сошел он вниз К мерцающему зеркалу воды. Там обнажил он меч Эскалибур, И в то ж мгновенье зимняя луна, Посеребрив края тяжелых туч, Одела изморозью рукоять В лучистой россыпи алмазных искр, Зажгла огнем топаз и гиацинт Отделки филигранной. Бедивер, Сиянием внезапным ослеплен, Стоял, раздумывая про себя, Готовясь бросить меч; но вот решил, Что лучше схоронить Эскалибур Среди иссохших ирисных стеблей, Что шепчутся под ветром у воды. И к королю побрел неспешно он. И молвит Бедиверу лорд Артур: «Исполнил ли веление мое? Что видел ты? И что ты услыхал?» Ответствовал отважный Бедивер: «Я слышал плеск волны у тростников, Прибой шумел и пенился у скал». Слаб и измучен, молвит лорд Артур: «И суть свою, и имя предал ты, Заведомой неправдой запятнав Вассала верность, рыцарскую честь! Иного знака жду: раздастся глас, Рука возникнет, дрогнет гладь воды. Устам мужей не подобает лгать! Теперь, велю тебе, спеши назад, Собрат и друг, исполни мой наказ, Взгляни, что будет — и вернись сказать». И вновь отправился сэр Бедивер Через хребты, прошелся вдоль воды, Считая гальку, в мысли погружен; Тут взгляд его упал на рукоять Причудливой работы; хлопнул он Ладонью о ладонь и закричал: «Положим, я и выброшу клинок — Воистину бесценный талисман, — Ужели навсегда утратит мир Сокровище, отрадное для глаз? В чем благо, буде так произойдет? В чем вред — коль нет? Непослушанье — зло, Повиновением крепится власть. Но должно ль покоряться королю, Затеявшему вздор — себе во вред? Король изранен, смысла нет в речах. И что за память сохранят века О короле? Лишь вздорную молву Да слух пустой! Но если меч сберечь В сокровищнице славных королей, — Пред всем ристалищем клинок явят И скажут так: „Вот меч Эскалибур: Сработан девой Озера клинок. Над ним трудилась дева девять лет В глубинах вод у потаенных скал“. Так мудрый старец поведет рассказ Перед благоговейною толпой. А сгинет меч — и слава вместе с ним!» Так молвил он, тщеславьем ослеплен, И снова схоронил Эскалибур, И к раненому возвратился вспять. Тут, задыхаясь, прошептал Артур: «Что видел ты? или чего слыхал?» Ответствовал отважный Бедивер: «Я слышал, как у скал плескал прибой И как дрожала зыбь у тростников». Воскликнул в ярости король Артур: «А, жалкий, недостойный маловер, Предатель малодушный! Горе мне! Бессилен умирающий король, Чей взор, умевший волю подчинять, Померк! Я вижу, кто передо мной: Последний из соратников моих, Кому пристало мне служить за всех, Готов предать за дорогой эфес; Ты алчешь злата, или же, под стать Девице, суетной красой пленен! Но дважды согрешивший, в третий раз Порой являет стойкость. Так ступай: Но если пожалеешь бросить меч, Своей рукою я тебя убью!» Вскочил сэр Бедивер и побежал, Легко преодолел скалистый кряж, Извлек из камышей заветный меч И с силой размахнулся. Острие Черкнуло молнией в лучах луны, Вращаясь, описало полукруг, Тьму рассекло предвестником зари Над бурным морем северных краев, Где горы льда сшибаются в ночи. Сверкнув, пал вниз клинок Эскалибур: Но над водою поднялась рука, Одета в белоснежную парчу, Поймала меч, им трижды потрясла За рукоять, и увлекла на дно. А рыцарь возвратился к королю. Тут молвил, задыхаясь, лорд Артур: «Исполнено; я вижу по глазам. Так говори: что видел, что слыхал?» Ответствовал отважный Бедивер: «Зажмурил я глаза, чтоб блеск камней Не ослепил меня (таких чудес, Как эта рукоять, я не видал И не увижу впредь, хотя б прожить Три жизни довелось мне, не одну!), И меч двумя руками бросил вдаль. Когда ж взглянул опять, смотрю — рука, Одета в белоснежную парчу, Поймала меч за рукоять и, им Потрясши трижды, под воду ушла». Промолвил, тяжело дыша, Артур: «Конец мой близится; пора мне в путь. На плечи бремя тяжкое прими И к озеру снеси меня: боюсь, Проник мне в рану хлад, и я умру». Сказав, он приподнялся над землей, С трудом, на локоть тяжко опершись; Был скорбен взор глубоких синих глаз — Как на картине. Храбрый Бедивер Сквозь слезы сокрушенно поглядел — И отозвался б, да слова не шли. Встав на колено, ослабевших рук Кольцо он на плечах своих сомкнул И раненого меж могил понес. Он шел, Артур дышал все тяжелей, Как ощутивший гнет дурного сна В ночном безмолвии. Вздыхал король И повторял в бреду: «Скорей, скорей! Боюсь, что слишком поздно: я умру». Но Бедивер спешил через хребты: В туманном облаке, слетавшем с губ, Он мнился исполином мерзлых гор. Вздох моря — за спиной, плач — перед ним; Стрекалом мысль гнала его вперед, Доспех бряцал в пещерах ледяных И в гулких впадинах; сколь хватит глаз, Лязг отзывался в скалах, только он Ступал на скользкий склон, и тот звенел Под поступью окованной стопы. И вдруг — ло! — гладь озерная пред ним В величественном зареве луны. Глядь: в смутных сумерках плывет ладья, Темна, как креп, от носа до кормы; Сойдя же вниз, сумел он различить Фигуры величавые у мачт, Все — в черных столах, как во сне. Меж них Три королевы в золотых венцах. К звенящим звездам устремился крик: То в неизбывной муке голоса Слились, подобно ветру, что поет Над пустошью ночной, где не ступал Никто с тех пор, как сотворен был мир. Шепнул Артур: «Снеси меня в ладью». Простерли руки трое королев И приняли, рыдая, короля. А та, что выше прочих и милей, Над раненым склонилась в полумгле, Растерла руки, расстегнула шлем, По имени, стеная, позвала, Роняя слезы скорби на чело В запекшейся крови. Был бледен лик Артура, словно тусклая луна, Пронзенная лучом с восточных гор. Сочились влагой сеч оплечье лат И наручи. Блеск золотых кудрей, Лоб осенявших солнцем, что встает Над троном сфер, запорошила пыль; Обвисли пряди, сбились колтуном, Мешаясь с пышным обрамленьем уст. Так рухнувшим столпом король лежал — Артур, что встарь, с копьем наперевес, — Звезда турнира, от пера до шпор, — Через арену Камелота мчал Перед глазами дам и королей! Тогда воскликнул громко Бедивер: «Милорд Артур, куда податься мне? Где преклоню я голову теперь? Я вижу ясно: прошлое мертво. Встарь каждый день путь к подвигу являл, И каждый подвиг выдвигал вперед Достойного, — впервые с той поры, Как луч звезды путь указал Волхвам. Но ныне уничтожен Круглый Стол — Зерцало чести, доблести оплот; А я, последний, обречен блуждать Затерянным во тьме годов и дней, Средь чуждых мне людей, умов и лиц». И медленно изрек с ладьи Артур: «Былой уклад сменяется иным; Неисчислимы Господа пути — Дабы привычка не сгубила мир. Утешься; что за утешенье — я? Я прожил жизнь; деяния мои Да освятит Всевышний! Ну а ты, — Ты о душе моей молись, коль вновь Не свидимся. В молитве больше сил, Чем мыслит этот мир. Пусть голос твой Возносится всечасно за меня. Чем лучше человек овец и коз, Чья жизнь в слепом бездумии течет, Коль, зная Бога, не возносит слов Молитвы за себя и за друзей? Так золотыми узами земля С престолом Божьим скреплена навек. Теперь прощай. Я отправляюсь в путь Средь тех, кого ты зришь, — коль это явь, (Сомненья затемняют разум мой), — К долинам острова Авилион, Что ни снегов не ведают, ни гроз, Ни даже рева ветра; дивный край Тенистых кущ и заливных лугов, Где летним морем венчан вешний сад. Там я от смертной раны исцелюсь». Умолк король, и отошла ладья — Так полногрудый лебедь в смертный час Взлетает, гимн неистовый трубя, Ерошит белоснежное перо И на воду садится. Бедивер Стоял, в воспоминанья погружен; Ладья ж растаяла в лучах зари, И скорбный стон над озером угас.
Поделиться:
Популярные книги

Сводный гад

Рам Янка
2. Самбисты
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
5.00
рейтинг книги
Сводный гад

Хозяйка дома в «Гиблых Пределах»

Нова Юлия
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.75
рейтинг книги
Хозяйка дома в «Гиблых Пределах»

Неудержимый. Книга XVI

Боярский Андрей
16. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга XVI

Стражи душ

Кас Маркус
4. Артефактор
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Стражи душ

Отмороженный 9.0

Гарцевич Евгений Александрович
9. Отмороженный
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Отмороженный 9.0

Последний Паладин. Том 4

Саваровский Роман
4. Путь Паладина
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Последний Паладин. Том 4

Ливонская партия

Ланцов Михаил Алексеевич
3. Иван Московский
Фантастика:
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Ливонская партия

Возвышение Меркурия. Книга 13

Кронос Александр
13. Меркурий
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 13

Ваантан

Кораблев Родион
10. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Ваантан

Не отпускаю

Шагаева Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
8.44
рейтинг книги
Не отпускаю

Мастер Разума V

Кронос Александр
5. Мастер Разума
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Мастер Разума V

Действуй, дядя Доктор!

Юнина Наталья
Любовные романы:
короткие любовные романы
6.83
рейтинг книги
Действуй, дядя Доктор!

Шведский стол

Ланцов Михаил Алексеевич
3. Сын Петра
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Шведский стол

В теле пацана 4

Павлов Игорь Васильевич
4. Великое плато Вита
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
В теле пацана 4