Волшебник Рональд и ручной дракон
Шрифт:
У противоположной стены была стойка администратора. Большую ее часть занимал огромный, украшенный драгоценными камнями колдофон. Его розовая трубка имела форму скорпиона. Или королевской креветки. Трудно сказать. Над стойкой, сгорбившись, нависала Бренда. Она жевала жвачку и красила фиолетовым лаком ногти на руках.
— Спасибо, — сказала Хэтти Брюзгинс, проходя мимо, и исчезла в коридоре.
— Ага, — сказала Бренда, даже не подняв глаз, и надула пузырь из жвачки.
— Это кто такая? — спросил Рональд и зашлепал к стойке, оставляя за собой грязные следы.
— А тебе какое дело?
— Просто спросил. Ничего такого. Я что, не могу вопрос задать?
— Разуйся. Ты уже весь ковер угваздал.
— Я разуюсь, — сердито сказал Рональд, — когда ты мне ответишь, что это за девчонка.
— Вот пристал. Племянница старого Брюзгинса.
Тут зазвонил колдофон. Вообще-то не то чтобы буквально зазвонил — как положено волшебному аппарату, он пронзительно заверещал:
— ВОЗЬМИТРУБКУ-ВОЗЬМИТРУБКУ-ВОЗЬМИТРУБКУ-ВОЗЬМИТРУБКУ-ВОЗЬМИТРУБКУ…
Его диск при этом вспыхнул ярким пламенем и завертелся, как взбесившееся огненное колесо. Так продолжалось, пока Бренда не взяла трубку, аккуратно, стараясь не смазать лак.
— Алло? А, это ты, Полин. Не, не занята. Ногти крашу.
— Почему ты ее впустила без пароля? — все не отставал Рональд.
— Фиолетовым, — сказала Бренда в трубку, не обращая на него внимания. — Хочу перекраситься, чтоб волосы по цвету подходили.
— Я спрашиваю, почему ты ее впустила без пароля? — громче повторил Рональд.
— Да я знаю, что зеленый мне идет, но охота новенького.
— ПОЧЕМУ ТЫ ЕЕ ВПУСТИЛА…
— Погоди секунду, Полин, тут ко мне один психованный прицепился. — Бренда свирепо глянула на Рональда. — Потому что. Так велел. Старый. Брюзгинс. Ясно?
— Слушай, Бренда, — сухо сказал Рональд, — такое объяснение меня не устраивает. Значит, меня, действующего члена клуба, волшебника, ты впускать отказываешься потому, что я, дескать. нового пароля не знаю, а племянница смотрителя проходит как к себе домой…
— Ага, — сказала Бренда опять в трубку. — Всегда один да найдется.
— Да послушай ты меня! — завопил Рональд. — Я требую объясне…
— Еще три секунды обожди, Полин. — Бренда грохнула трубку на стол. — Слышь, я разговариваю! С тебя уже лужа натекла. Отнеси свое шмотье миссис Шмяк. — Она снова приложила трубку к уху: — Полин? Ага, ну да, не все дома… нет, я его отправила уже. Так. Ну как думаешь, фиолетовый пойдет мне?
Рональд решил, что на сегодня хватит. Надо скорей переодеться в сухое, пока не простудился. Он круто повернулся и похлюпал по коридору, вне себя от злости.
— Зонт в подставку сунь! — бросила Бренда ему в спину.
Рональд швырнул зонт на пол и поплелся дальше.
— Я все видела! — крикнула Бренда. — Я твоей тетке расскажу!
Рональд стек вниз по каменной лестнице в прачечную. Он открыл дверь, и в лицо ему пыхнуло паром. Внутри в клубах тумана сновали туда-сюда между корытами взмокшие прачки. За их работой надзирала миссис Шмяк: бицепсы, как у боксера, сырой фартук, крупное красное лицо и маленький, вечно поджатый рот.
Завидев маячащего в дверях Рональда, она сложила на груди мясистые руки.
— А, это ты. Чего тебе?
— Здрасте, миссис Шмяк, — промямлил Рональд. — Я тут кое-какие вещи хотел сдать. Можно?
— Да что ты говоришь!
— Ну да. Возьмете? Если вас не затруднит.
— А что же, утром не мог в корзине за дверью оставить, как полагается?
— Видите ли, тогда они еще были чистыми. А потом я пошел погулять и…
— Хватит, я все ваши оправдания наизусть знаю. Давай сюда. Готово будет в конце недели, не раньше. Плащ и башмаки — это все?
— Да. Только вы уж поосторожнее с плащом, пожалуйста. Там на подкладке звезды… ткань деликатная… на ярлычке написано: «Только сухая чистка»…
— Опять, значит, решил меня моей работе поучить?
— Нет, — торопливо ответил Рональд. — Ну что вы, нет, конечно же. Кто, я? Отнюдь.
Как мы с вами уже знаем, миссис Шмяк лучше не расстраивать.
Рональд скорей снял грязный плащ и промокшие ботинки, обнажив большие костлявые ступни. Миссис Шмяк схватила башмаки вместе с плащом и захлопнула дверь у него перед носом. Теперь уже трое нагрубили ему за это утро — если не считать горгулью и дверной молоток. Явно намечается особо выдающийся день неуважения к Рональду.
В одном балахоне и колпаке, обхватив дрожащую грудь руками, он пошлепал босиком по коридору к соседней двери. За ней весело перекрикивался кухонный люд. Рональд потянул дверь на себя. Все разговоры тут же прекратились. Кухарки, лакеи и пирожницы замерли и уставились на юношу.
Дворецкий по фамилии Дворецкий сидел в одной рубашке, без пиджака за кухонным столом и полировал вилки с ножами. Он вскочил, нацепил очки, но, увидев, кто там, тут же уселся обратно.
— Послушайте, Дворецкий, — нарушил тишину Рональд.
— Да, сэр? — вздохнул Дворецкий, продолжая чистить столовое серебро. Рональду показалось, что «сэр» прозвучало с иронией.
— Хотелось бы позавтракать.
— Позавтракать? — Брови Дворецкого взметнулись вверх и исчезли под волосами. Кухарки, сдавленно хихикнув, покрутили пальцами у висков.
— Да, — твердо сказал Рональд. — Я бы хотел позавтракать.
— Боже упаси. Нет, нет, нет и еще раз нет. Завтрак уже окончен. Как видите, кухарки сейчас готовят обед.
Все, как по команде, тут же принялись греметь кастрюлями — мол, дел невпроворот, некогда нам тебя обслуживать.
— Да ладно вам. Дайте хоть сардельку. Я выходил и из-за дождя задержался…
— Сожалею, сэр, поверьте. Но сардельки закончились. Настоящие волшебники решили позавтракать в гостиной…
— Что вы сказали?
— Простите, оговорился. Старшие волшебники завтракали в гостиной. Блюда с сардельками, как всегда, вернулись на кухню пустыми. Как и тарелки с яичницей, беконом, грибами, гренками, кровяной колбасой, фасолью…
— Ясно, — вздохнул Рональд.
— Драниками, тостами, кексами, пышками, булочками, ветчиной, сыром, маринованными огурчиками…