Волшебное седло
Шрифт:
— Бригада, по батальонам и поротно стройся!
Не прошло и минуты, как вся бригада выстроилась. Трайче удивился: впервые он увидел, что партизан так много. Среди них стояли и его земляки: дядя Ангеле, например, или те, что избежали с помощью партизан немецких лагерей. Во главе одной из рот стоял Федерико. Он весело подмигнул Трайче и улыбнулся.
Планинский, растягивая слова, подал новую команду:
— Бри-га-да, смир-но!
— Первый батальон, смир-но! Второй батальон, смир-но!.. Третий батальон… — пронеслось по бригаде, и все бойцы замерли в строю.
Тогда комиссар бригады вышел вперёд и произнёс чётко и внятно:
— Бригада, слушай приказ!
Переведя дыхание, он стал читать:
ПРИКАЗ
Вчера в бою с фашистскими захватчиками у деревни Мацково наш связной Трайче Таневский проявил подлинный героизм. Во время боя он под градом пуль подносил к нашим боевым порядкам ящики с боеприпасами. За проявленную беспримерную храбрость связному Трайче Таневскому объявляю благодарность и рекомендую всем бойцам и командирам брать с него пример, как с истинного патриота, отдающего все свои силы для освобождения нашей родины.
Смерть фашизму! Свободу народу!
Комиссар подошёл к Трайче, крепко пожал ему руку и поздравил его. Так же поступил и командир, а потом скомандовал:
— Бригада, воль-но! Разойдись!..
Партизаны подбежали к Трайче и стали его качать, а неугомонный Федерико крикнул:
— Эй, ребята, давайте станцуем оро в честь Трайче!
Весело рассмеявшись, партизаны тут же взялись за плечи.
Оро повела медсестра Стевка. Вместе с ней в полукруге танцоров оказались ещё несколько партизанок, недавно вступивших в бригаду.
— Пусть ведёт оро Трайче! — выкрикнул Горян.
— Трайче, иди вперёд! — подбодрил мальчика Огнен.
К Трайче подскочила Стевка, схватила за руку и подтолкнула вперёд. Он смутился, покраснел, но упираться не стал.
По склону разлилась задорная песня:
Ухожу я, мама, в партизаны По зову сердца на бой священный…Плавно и стремительно неслось по кругу партизанское оро… Взволнованный, взбудораженный, захваченный вихрем танца, Трайче танцевал самозабвенно. Ощущение радости, душевного подъёма и признательности к этим людям с красными звёздочками на пилотках охватило его…
Когда танец кончился, Планинский отвёл Трайче и Евто в сторону и тихо сказал:
— Тебе придётся, Трайче, выполнить одно важное задание. Сумеешь?
— Я готов, товарищ командир! — вытянулся Трайче.
— Вот и отлично! Тогда завтра утром ты станешь молочником.
— Что? Молочником?.. — удивлённо протянул Трайче. — Значит, я уже не связной?
— Ошибаешься, Трайче. Ты по-прежнему связной, но, чтобы пробраться в тыл врага, тебе придётся стать молочником. До сих пор ты был продавцом дров, ну, а завтра будешь торговцем молока. Только и всего.
— Как это? — всё не понимал Трайче.
— А вот так… — принялся объяснять ему командир. — Дядя Евто даст тебе рано утром бидон молока. Ты сядешь верхом на Дорчо, поедешь в Стругу и там, на улицах, будешь продавать молоко. Но учти: непременно загляни к Тале. В седле будет спрятано письмо, и дядя Тале передаст через тебя ответ.
— Теперь всё понятно, товарищ командир, — отчеканил Трайче.
Планинский взял листок бумаги и быстро написал:
Дорогой Тале!
На днях мы вели бой в Мацково. Немцы удрали, и тем не менее спасти деревню не удалось: они обстреляли её зажигательными снарядами. Мацково сожжено почти дотла. Теперь у нас уже не батальон, а целая бригада. Торчать в горах, признаться, надоело. Так что не удивляйся, если в скором времени мы нагрянем в город. Но для этого необходимо иметь схему расположения немецких укреплённых пунктов и траншей. Желательно знать, хотя бы примерно, какими силами располагают немцы в городе. Если сможешь раздобыть такую схему и другие данные, то зашей их в седло. Привет от всех.
Он подошёл к Дорчо, привязанному в сторонке к буку, спрятал в седле письмо и попрощался с Трайче и Евто.
Напоследок Планинский напомнил Евто:
— Не забудь о Трайчевом доме!
— Конечно, не забуду, — засмеялся Евто.
Когда они спускались с Вещун-скалы, до их слуха донеслась песня. Это пели партизаны:
Пой, пой, мой Караорман, Караорман и Соловей-гора…Песня всё ширилась, звенела и разносилась далеко-далеко над буковым неоглядным лесом.
Маленький продавец молока
Когда взошло солнце и окрасило своими золотисто-розовыми лучами спокойные воды Охридского озера, на улицах Струги раздался весёлый голос:
— Эй, люди! Покупайте молоко! Сладкое овечье молоко!
По улицам города, ведя на поводу серую небольшую лошадку, шагал мальчик в крестьянской одежде и на все лады расхваливал овечье молоко. Горожане, удивлённо оглядывая маленького продавца, недоумевали: ведь с той поры, как немцы водворились в городе, молочники появлялись здесь очень редко.
А молочник, не переставая зазывать покупателей, свернул направо и пошёл вдоль Дрима.
В прозрачной воде то и дело мелькали рыбёшки самых разных оттенков. Их поблёскивавшая под солнцем чешуя отливала серебром.
— Эй, молочник! — крикнула из-за ворот какая-то турчанка в парандже.
Трайче подошёл к воротам. Турчанка, спрятавшись за створкой двери, протянула ему деньги, кастрюлю и сказала:
— Налей литр!
Молочник сунул деньги в карман, взял кастрюлю и налил в неё молока. Турчанка забрала кастрюлю и захлопнула дверь. Мальчик пошёл дальше, на ходу выкрикивая:
— Молоко! Сладкое овечье молоко!
— Да это же Трайче, чёрт побери! — раздался за спиной чей-то знакомый голос.
— Я, — машинально откликнулся Трайче и оглянулся.
Позади него стоял Тале.
— Смотрите-ка! — удивлённо рассмеялся он. — Был заправским продавцом дров и вдруг заделался торговцем молока! Откуда ты взялся?
— Да вот, иду к тебе, — едва слышно проговорил Трайче. — Отведи к себе мою лошадку и там, в седле, найдёшь письмо. Прочти его и обязательно напиши ответ. Когда распродам молоко, зайду.