Волшебный локон Ампары (Часть 1)
Шрифт:
– Кирилл, докажите ему, что он ошибается, - потребовала Марсана. Чем привлекает к себе коренных дигейцев Земля?
– Ну... прежде всего. Земля - планета их предков.
– Вот, Матис! Земля для дигейцев - это, прежде всего, мемориальное кладбище!
Марсана стала яростно затыкать волосы под каскетку. "С Дигеей у нее натянутые отношения", - подумал Кир-Кор. Угрызений совести он не чувствовал. Не он затеял беседу. Уклониться от разговора на таком маленьком острове практически невозможно.
– Дигее, - сказала Марсана, - почему-то ужасно трудно признать, что на Земле
– Нормальная...
– раздумчиво повторила Джинестра.
– Это то, что было до полета первого космонавта?
– Браво, эвгина!
– Матис рассмеялся.
– Браво!
– До постройки первой базы на Луне, - внес поправку Этторе.
– С того момента земная цивилизация стала полиглобальной.
– А теперь она стала полиастральной, - заметил Кир-Кор.
Сотрапезники нехорошо промолчали. Он спросил:
– Или Дигее уже отказано в чести быть астральным звеном в истории развития цивилизации?
– Нашей... земной?
– внесла уточняющий элемент Джинестра.
– Об иных звездных сообществах разговор у нас пока не идет.
– Это если закрыть глаза на различие между людьми и грагалами, осторожно не согласился Этторе.
– Да что грагалы!
– подхватила Джинестра.
– Даже дигейцы в массе своей - это совершенно новая психораса.
– Но все равно цивилизация у нас одна, - сказал Матис.
– А это как посмотреть, - упорствовал в сомнении Этторе.
– Смотреть удобнее открытыми глазами, - признал Матис.
Кир-Кор опустил в чашку соломину и сделал попытку хлебнуть, но триоледепапайский напиток застрял на подъеме.
– Возьмите другую и рассудите, кто прав.
– Марсана сунула ему питьевую соломину толщиной с карандаш.
– Все правы. Цивилизация у нас, действительно, одна. Что касается различий между людьми и грагалами, то они бесспорны. Правда, грагалов всего-то чуть больше семнадцати тысяч среди сорокамиллиардного населения космических регионов Дигеи. А из кого состоят миллиарды, пояснять, должно быть, не надо? Вот и Пио, как мне показалось...
По резко изменившемуся выражению лиц родителей эвпедона Кир-Кор понял, что увязывать имя их отпрыска с демографическими особенностями астрального звена цивилизации никак не следовало.
– Вам показалось, - холодно произнесла Джинестра.
– Всего доброго, эвпатриды, спасибо за компанию, за хлопоты.
– Она сложила ладони под подбородком и адресовала каждому (не исключая мужа) благодарственный полупоклон.
Этторе, педантически повторив весь ритуал прощания, неожиданно провозгласил:
– Мой сын не будет там!
– и ткнул рукой в полотно тента. Другой рукой он с непонятным ожесточением указал на воду: - Мы сделаем из него малаколога!
Супруги Тромбетти спрыгнули с палубы на мелководье, направились к тримарану.
– Я не хотел их обидеть, - сказал Кир-Кор, глядя, как они бредут по колено в воде - оба в белых, длинных, вздувшихся колоколом нелепых одеждах, - и он бережно поддерживает ее под руку. Они дошли до своего судна ни разу не обернувшись.
– Ничего, пусть уходят, - процедила Марсана.
– Я не понял, что Этторе хотел сказать напоследок.
– Малаколог, - объяснил Матис все одним словом. Как будто одно это слово все объясняло.
– Оба они малакологи, - сказала Марсана.
– А Пио терпеть не может маллюсков. Пейте тоник.
Кир-Кор хлебнул кисло-горького, и в этот момент палуба едва ощутимо качнулась. Начинался прилив.
Матис выволок из каюты какие-то свертки; на шее у него уже болтался на шнурке судовый корректор управления - спикард.
– Слушай мою команду, - сказал он.
– Надеть яхтжилеты!
Из лагуны они вышли на электромоторах. "Адмирал" тащился в хвосте. Узкие проливы между лагуной и океаном были забиты хлынувшей навстречу пеной.
Рыская на мелководье, "Алмаз" отважно приблизился к ревущей белой полосе бурунов и вдруг, подхваченный гребнем длинного вала, мягко скользнул над рифами боком и через мгновение погрузил поплавки в кобальт воды мореходных глубин. Здесь было ветренно. Бирюзовое небо, золотисто-розовая марь, лиловый горизонт, синие с лилово-глянцевыми бликами волны. Капитан Карайосифоглу приблизил спикард к губам и тихим голосом дал указание автоматике судна повернуть крыло паруса ребром к ветру и подрабатывать электромоторами против течения, - не мог уйти, пока "Адмирал" не перевалит барьер. Кир-Кор с тоской смотрел на изумрудные острова. Засветло добраться до фестивального центра архипелага на таком маломощном суденышке и при таком низком солнце - дело немыслимое. Эту его уверенность усугубила нерешительность капитана Тромбетти.
– Эй, вы, тюлени!
– теряя терпение, закричала Марсана. Пошевеливайтесь! Птица ждать нас не будет!
Шальная волна перебросила тримаран на глубокую воду - "тюлени" отметили это событие взрывом радостных воплей, и было ясно, что они довольны мастерством своего капитана. Ярко-оранжевые яхтжилеты, надетые поверх бурнусов, пылали на палубе "Адмирала" тремя кострами.
Матис негромко отдал команду: "Фордевинд!" - и судно, подставив ветру корму и парус, рванулось вперед. Поплавки с характерным шипением резали воду. Солнце светило в затылок.
"Адмирал", который скромно довольствовался кильватерной струей "Алмаза", вдруг пошел на обгон, и Матис, как ни старался, уже не мог от него оторваться.
– Обгонит - спикард отберу, - пригрозила Марсана.
– Обгонит, - признал Матис и отдал спикард.
– У них крыло паруса шире, мотор посерьезнее.
"Адмирал" медленно, но верно выходил на левый траверз. Марсана была в отчаянии - она выкрикивала команды громко, часто. Ветер трепал ее торчащие в разные стороны волосы, каскетка перекатывалась на палубе под ногами; альбатрос, любознательно паривший над катамараном, отвернул в сторону. Кир-Кор видел все ее ошибки - будто следил за действиями малоопытного стажера. Гонка по всхолмленному пологими валами океану напомнила ему черноморскую регату из прошлого отпуска. Он посоветовал: