Воля Императрицы
Шрифт:
Стеклянная драконица вылетала из-под магического щита Трис, будто никакой преграды и не было, и влетала обратно, разбрасывая вокруг дождевые брызги.
— Она веселится, — добавила Сэндри, широко улыбаясь.
Она посмотрела на Амброса. Его голубые глаза не отрывались от драконицы. В приглушённом утреннем свете Чайм переливалась всеми цветами радуги. Она кружилась и вертелась как играющий под дождём радостный ребёнок. Губы Амброса растянулись в улыбке, а глаза светились.
«Не такой уж он всё-таки и сухарь», — потрясённо подумала Сэндри. «Нужно просто подловить его в момент человечности».
Она
— А ты хорошо знал отца моей матери?
Он был не против поговорить о родственниках, и оказался хорошим рассказчиком. Сэндри смеялась, когда они поднялись на гребень последнего холма, и спустились в долину, где приютилась деревня Пофким. Ошарашенная увиденным, она остановила свою лошадь. Теперь она поняла, почему наводнение нанесло здесь такой урон. Дома деревни сгрудились в крошечной низине, теснясь по обеим берегам узкой, быстрой реки, бурлившей в своём русле.
— Они что, с ума сошли — строить деревню в таком месте? — спросила она у своего кузена.
Амброс покачал головой:
— Отсюда не видно, но в холмах на той стороне реки находятся карьеры для добычи глины. Им нужно быть недалеко от воды, чтобы перевозить глину. На конных повозках её не увезёшь в достаточном количестве, чтобы оправдать расходы, но в Данкруане люди с радостью выстраиваются на пристани, чтобы скупать глину баржами. Из неё в городе делают хорошую керамику. И козлы с мулами хорошо здесь пасутся, хотя склоны слишком крутые для коров, и растительность слишком скудна для овец.
Сэндри оглядела деревню. Теперь она увидела следы наводнения на одиноком мосту через реку и на стенах зданий. Тут и там стояли обрушившиеся дома. Внешние стены некоторых домов были подпёрты деревянными шестами.
— Если здесь плохие колодцы, то как они смогу вырыть новые, которые не будут плохими? — спросила она.
— Единственный колодец, который им удалось вырыть, находится выше по склону. Они построили временный акведук, чтобы вода текла по нему в деревню, но его сносит от крепкого ветра. Имея средства, они смогли бы вырыть новые колодцы там, где вода хорошая, и построить каменные каналы, чтобы доставлять её в деревню.
Амброс вздохнул:
— Я хотел это сделать в этом году, но…
Сэндри нахмурилась. Неужели не было конца ремонту, которые требовался во владениях её семьи?
— Продай изумруды, которые мне остались от матери, если нет денег, — оживилась она. — Они не связаны с наследством. Я могу продать их, если захочу. Если не сможешь выручить за них достаточно денег, чтобы всё это починить, значит я ошиблась в твоей способности торговаться, Кузен.
— Ты уверена? — спросил он, когда они выехали на окраину деревни. — Разве ты не захочешь их надеть, или передать по наследству?
— Деньги нужны здесь. И вообще, я не особо люблю украшения, — ответила Сэндри, когда из домов начали выходить люди.
— Ох, великолепно, — услышала она бормотание Трис. — Начинаются поклоны и расшаркивания.
Сэндри с силой выдохнула, и зыркнула на свою подругу:
— Пусти
— Вместо этого они попадают лицом в грязь, — сухо сказал Амброс. — Почему-то мне это не кажется улучшением.
Сэндри покачала головой — «Амброс слишком много слушал моих брата и сестёр! — подумала она, слегка веселясь — и вылезла из седла своей кобылы. Один из охранников также спешился и принял поводья её кобылы. Позаботившись о лошади, Сэндри посмотрела на маленького мальчика. Он старательно кланялся, хотя получалось у него не очень.
— Как дела? — поприветствовала она его. — Ты — Староста этой деревни?
Наморнцы называли глав деревень Старостами.
Мальчик украдкой улыбнулся ей, затем покачал головой. Стоявшая у него за спиной девочка сказала:
— А ты не заносчивая. А говорили, что будешь заносчивой.
— Магэн! — воскликнула её мать.
Она затолкала девочку себе за спину и сделала низкий реверанс. Выбившиеся из-под её платка локоны дрожали.
— Клэйхэйм, простите её, она всего говорит то, что думает, даже если это грозит ей поркой…
Она ещё раз дёрнула девочку за руку.
Сэндри помогла матери встать:
— Я рада, что здесь кто-то говорит со мной прямо, Рави, — тихо ответила она. — Магэн? Это ты там прячешься, или просто шебуршащие юбки?
Девочка высунула голову из-за спины своей матери.
— Это я, — прямо заявила она.
— Скажи, я выгляжу заносчивой? — поинтересовалась Сэндри. — Рави, пожалуйста. Я не в обиде. Дай ей выйти и поздороваться.
— Она умеет ладить с людьми, — услышала Сэндри тихие слова Амброса, обращённые к Трис. — Мне бы так.
— Ты показываешь, что они тебе небезразличны, путём заботы об их благополучии, — услышала она ответ Трис. — Ты веришь её словам о том, чтобы потратить любые необходимые средства на помощь вашим подданным? Потому что она не шутит. Позже она не будет тебя спрашивать, что ты сделал с её изумрудами. Когда она даёт тебе слово, можешь ему верить.
«Каждый раз, когда она меня выводит из себя, нужно вспоминать, что она говорит вот такие вещи», — подумала Сэндри, кивая в ответ на сделанный Магэн реверанс. «Хотела бы я, чтобы она от меня не закрывалась, но всё же я рада её обществу!»
Глава 10
Вскоре прибыл Староста, ведя впереди себя несколько сбитых с толку коз. Трис отступила назад, чтобы не попасть под церемонию манер, которая требовалась при встрече наморнских простолюдинов с дворянином, за землях которого они работали. Как только приветствия закончились, Сэндри попросила показать ей дома и колодцы, повреждённые паводками в предыдущие годы. Трис наблюдала за всем этим с Чайм на плече, надёжно укрыв свою книгу в перемётной суме. Поскольку драконица была прозрачной, если только не съедала что-то недавно, большинство жителей деревни не могли её видеть, пока не оказывались рядом с Трис. Одна храбрая девочка вытянула руку, чтобы потрогать маленькое существо, и огляделась лишь после того, как Чайм начала мурлыкать. Когда её взгляд встретился со взглядом Трис, девочка в страхе отдёрнула руку.