Воля рода

Вяч Павел

– Как он это сделал с братцем Тирума, – добавил Эд.

Мне, если честно, было жутко лениво запоминать все эти имена, но сейчас я слушал внимательно как никогда.

Ведь если физически сил не хватает, то придётся действовать головой.

– Так-так-так, – я задумчиво покосился на трущегося у верблюдов Тирума. – То есть, то ли маг, то ли шаман Гориц – его кровник?

– Ага, – кивнул Сёма. – Мы думаем, что он поэтому и привязался к Десену, хотя мог спокойно найти более хлебное местечко.

– Ладно, с этим

понятно, – я мысленно отметил, что у Тирума есть серьёзные претензии к Горицу. – Что насчёт тех двоих?

Я хотел было кивнуть на торчащие из шатра ноги двух бедуинов, но пацаны и так поняли.

– Зуй и Кроп? Обычные наёмники, – Сёма пожал плечами. – К рабам относятся нормально: не бьют и не издеваются, в отличие от Тирума. А вот Звена от них уже настрадалась.

Я покосился на безразличную ко всему женщину и поморщился.

– Сильничают её?

– Почти каждый день, – кивнул Сёма, а я заметил, как его кулаки сжались от бессильной злобы. – Она уже дважды пыталась счёты с жизнью свести.

Я с сожалением посмотрел на бедную женщину и покачал головой.

– Ты только не вздумай к ней подходить – предупредил меня Эд. – Она когда в своих мыслях витает, проще всё это переносит. Выдернешь её – истерика начнётся, снова ошейник болью бить будет.

– Разберёмся, – неохотно ответил я.

Насильников я не любил ещё больше, чем работорговцев. Поэтому, как бы Зуй и Кроп «хорошо» ни относились к рабам, я занёс их в свой чёрный список.

– Бывает, они ссорятся между собой, – неожиданно добавил Эд. – Причём из-за Звены.

– Влюбились, что ли? – удивился я.

Ну а что, стокгольмский синдром наоборот, все дела.

– Не, – Сёма хотел было сплюнуть, но сдержался. – Из-за очереди.

– Ясно, – поморщился я. – Что-то ещё?

– Десен жадный, очень. Платит Зую и Кропу совсем мало. А вот Горица не обижает. Понимает, что на нём вся его сила держится. А ещё…

Сёма неожиданно замолчал и посмотрел мне за спину.

– Заболтались, – процедил Эд, зло прищурившись. – Десен в шатёр ушёл.

– И? – я никак не мог понять, с чего это вдруг на лицах пацанов появилось одинаковое выражение отрешённости, что ли?

– Да всё просто, – Сёма зло сплюнул на песок. – Кот из дому, мыши в пляс.

– Точнее, крысы, – поправил его Эд. – Да ты оглянись и сам всё поймёшь.

Я оглянулся, и всё сразу же стало ясно. Ханур со своими дружками вальяжно двигались в нашу сторону. И явно не для того, чтобы поговорить.

– Готовься, Михаил Иванов, – Сёма зачерпнул горсть песка. – Сейчас нас будут бить. И преимущественно тебя.

Глава 4

Честно говоря, у меня сложилось впечатление, что Ханур способен поднять руку только на слабого, поэтому я с удивлением считывал его эмоции.

Предвкушение, лёгкая зависть, желание самоутвердиться за чужой счёт…

И я, признаться, недоумевал, с чего это Ханур поверил в себя. Ведь такие, как он, должны чувствовать силу на уровне инстинктов…

– Что, скелет, решил подмазаться к Мастеру Десену? – в голосе парня сверкнула злость. – Метишь на моё место старшего раба?

– Ты дебил? – мой ледяной тон и уверенное выражение лица смутило Ханура, и он решил повременить с рукомахательством.

– Не наглей, форточник, – заявил он, пытаясь понять, отчего я так спокоен. – Может, ты и был воином, но пустыня тебя иссушила и сейчас с тобой справится даже Галун!

Стоящий сбоку парень недовольно поджал губы, но возражать Хануру не решился.

Я же даже не посмотрел на этого Галуна. Имена людей, которые смирились с положением рабов, я запоминать не собирался.

В любом случае, в чём-то Ханур был прав.

Я сейчас действительно был не в лучшей форме, и драка против четырёх крепких парней была некстати. Очень некстати.

– Ты кое-что забыл, Ханур… – протянул я, судорожно соображая, что делать дальше.

Дать себя побить? Ну уж нет, да и отвлекать организм от восстановления не в моих интересах.

Выложиться по полной и показать, кто здесь главный? Как вариант, но тогда к встрече с магом Горцем я буду слаб, как младенец.

Прогнуться? Вот уж точно нет, нет и ещё раз нет!

Остаётся одно…

– И что же? – недоверчиво протянул Ханур, колеблясь между выбором – послушать меня или всё-таки избить.

– Я форточник, Ханур. А Десен, м-м-м, Мастер Десен не только умелый воин, но и любознательный человек. И когда он увидит, что ваша шайка меня избила, как думаешь, сколько плетей вы получите?

– Ты врёшь, – неуверенно заявил Ханур, со страхом покосившись на шатёр.

– Ты реально дебил, – я покачал головой. – Раз до сих пор не понимаешь, что моя шкура в сотню раз ценнее ваших жизней. Иначе стал бы… Мастер Десен угощать меня разбавленным вином?

Я кивнул на мехи и пристально посмотрел собеседнику в глаза.

– Нууу…

– Идите к себе, – я властно махнул рукой. – А хотя нет, я сейчас закричу, как ты совсем недавно, и скажу уважаемому Тируму, что вы хотели нарушить приказ Мастера Десена. А уважаемому Тируму всё равно, чьи спины хлестать своим кнутом.

Ханур всё ещё колебался, не желая потерять лицо перед своими друзьям.

– Ну, как знаешь, – я пожал плечами и немного повысил голос: – Мастер Тирууум!

– Не надо! – Ханур разом как-то сдулся и сделал шаг назад. – Ради всех Древних, тише!

Я испытывающе посмотрел на Ханура и властно приказал:

– Возвращайтесь на место.

Раб, по-другому назвать Ханура у меня не поворачивался язык, бросил взгляд на трущегося около верблюдов бедуина и попытался сохранить лицо.

– Мы продолжим разговор… позже.