Вонючий рассвет
Шрифт:
Махов побелел. Не про этого ли Ивана Ефремовича ему рассказывал Макаров. Надо полагать, именно он показывает всем направо и налево фотографию, отобранную у сумасшедшего по фамилии Кочерга! Вот и стало понятно, почему Волкодав так стремится угробить его...
– Никаких Иванов Ефремовичей я не знаю!
– неожиданно сорвавшимся голосом выкрикнул Махов.
– Вот и отлично!
– грустно улыбнулся Сергей Сергеевич.
– Как только вспомните что-нибудь относящееся к теме нашего разговора, сразу обращайтесь ко мне. Без церемоний. Времени у нас не слишком много...
Глава 14
Совет
Макаров настолько привык, что приключения в комнате Кларкова случаются только с ним, что услышав по телефону истошные вопли Махова о необходимости немедленно встретиться и обсудить создавшееся положение, долго не мог понять, о чем идет речь.
– Кое-что произошло, Макаров, - возбужденно шептал в трубку Махов.
– И я обязан все рассказать тебе и Фимке. Не уверен, но вроде бы мне удалось добыть новые сведения. Ты же знаешь, что я всегда побаивался связываться с наследием Виктора. А сейчас мне просто страшно. События стали выходить из под нашего контроля. Такое впечатление, что нас против воли засасывает в какой-то омут, из которого не выбраться.
– Ты тоже это заметил?
– спросил Макаров.
– Лучше позже, чем никогда.
– Не перебивай. Факты, добытые за последнее два часа, самым неприятным образом дополняют известные ранее. Да что там! Перед нами отныне не разрозненные факты - теперь это некоторое действие. Оно выглядит загадочным и фантастическим, но ему нельзя отказать в строгой логике. Трудно не заметить, что события, происходящие с нами в последнее время, обязательно имеют отношение к Виктору. Мистика какая-то. Но в мистику я не верю. Мои мозги не справляются с подобными задачками. Ты должен помочь мне... Сейчас мы с Фимкой подскочим к тебе.
– Вот это я и называю работой, - недовольно промямлил Макаров. Его надежда на то, что приключениями и их толкованием будет заниматься исключительно Махов, оставив на его долю самое сладенькое - написание книги, окончательно испарилась.
Через полчаса на кухне Кларковской квартиры появился Махов - растрепанный и растерянный. Минут через десять здесь же появился на удивление тихий и скромный Фимка. Контраст с Маховым был потрясающий.
– А у тебя все в порядке?
– на всякий случай спросил Макаров у Фимки.
– Странные сны с продолжением не преследуют?
– А я, ребята, уже получил свое!
– ухмыльнулся Фимка.
– По полной программе. Надо полагать, теперь настала ваша очередь!
Макаров кивнул.
– Я, пожалуй, начну, - произнес Махов и зажмурился, словно ему впервые в жизни предстояло совершить прыжок с десятиметровой вышки.
– Может быть, кофе?
– предложил Макаров.
– Спасибо, не нужно. Меня уже мутит от кофе, сколько можно.
Махов постарался быть точным в деталях. Его отчет о встрече с Сергеем Сергеевичем был четок и информативен. Закончив, он окончательно загрустил. Как было бы здорово услышать, как Макаров называет его идиотом, выдумывающим на свою голову проблемы, которых на самом деле нет и в помине. Но тот сидел молча, обиженно поджав губы, как первоклассник, у которого сломался цветной карандаш.
– Мне, Петя, твоя история не понравилась, - сказал Фимка, густо покраснев.
– По всему видно, что и тебя скоро начнут бить - а это крайне неприятно. Доверься моему опыту.
– Но в этом происшествии есть и хорошее, - промямлил Махов.
– Вот как? Неужели я что-то пропустил?
– встрепенулся Макаров.
– Мы нашли четвертого!
– Ты считаешь, что именно этот загадочный Сергей Сергеевич сфотографировался вместе с нами в гибнущем мире?
– Абсолютно уверен в этом.
– Почему же ты не привел его к нам?
– Прямо сейчас?
– Ты думаешь, у нас есть время для согласования действий? Ошибаешься, мы и так уже проигрываем пару недель, - Макаров никак не мог понять, почему ученые бывают такими заторможенным, когда от них требуются конкретные решения.
– Так я позвоню?
– Пусть немедленно приезжает.
Махов набрал номер и, обменявшись со своим абонентом маловразумительными фразами, положил трубку.
– Он будет через пятнадцать минут.
– Это хорошо, что твой Сергей Сергеевич так легок на подъем! Не исключено, что он знает, что нам делать дальше...
Махов рассмеялся.
– Сомневаюсь. Сергей Сергеевич сказал, что мы уже обладаем всеми необходимыми сведениями. Якобы мне вручили их в библиотеке. Эту папочку потом изучали вызывальщики, но ничего интересного не обнаружили. Сергей Сергеевич передал ее мне, но там оказались только стихи, распечатанные на принтере. Стихи хороши... Но вряд ли они нам помогут!
– А ты посмотрел на другой стороне листов?
– спросил Фимка насмешливо.
– Нет...
– Посмотри сейчас.
– Боже мой! Здесь на самом деле что-то есть. Подождите... Ага, вот. "Золотистая жаба. Озеро Обильное. Бульвар Храбрецов из 46-ой дивизии, дом 25. Крысин Владимир Иванович". Что это?
– Информация, которую мы так настойчиво пытаемся заполучить!
Сергей Сергеевич оказался на удивление вежливым и воспитанным человеком. Характеристика, данная ему Маховым, подтвердилась. Теперь следовало ожидать, что подтвердится и все остальное. Впрочем, это было ясно и без слов. Макарову достаточно было взглянуть на него, чтобы понять, что Сергей Сергеевич по уши увяз в истории с чужим миром, а участие в авантюре Волкодава не сделало его счастливее и богаче.
– Полагаю, что нам надо поделиться с Сергеем Сергеевичем всей имеющейся в нашем распоряжении информацией, - сказал Фимка и вопросительно посмотрел на Макарова.
Тот кивнул и в очередной раз поведал о странных свойствах кабинета Виктора Кларкова, о письме которое тот оставил, о странном погибающем мире Ивана Ефремовича, о фотографии...
К его удивлению, рассказ Макарова разочаровал Сергея Сергеевича.
– Нет, нет, друзья, я лишний в вашей компании, - сказал он.
– Лично мне встречаться с Виктором Кларковым не приходилось. Слышал что-то такое от Олега, э-э-э... от Волкодава, но не более того. В гостях у Кларкова никогда не бывал, в параллельный мир не попадал. Ваш рассказ показался мне излишне литературным, что ли. Впрочем, вы же писатель. Умеете придумывать. А у меня даже в школе по сочинению всегда были тройки. Образное мышление хромает до сих пор, я разбираюсь только в точных науках. Мои мечты приземлены, помыслы скромны...