Вооружен и очень удачлив. Трилогия
Шрифт:
Когда карета притормозила у трактира «Дырявый бубен», давно стемнело. Мерлин неуклюже выбрался на улицу и помог вознице сгрузить на тротуар два сундука, шляпную коробку и мягкую дорожную сумку, набитую до отказа. Едва последний предмет багажа коснулся земли, карета сорвалась с места и растаяла в полумраке.
Мерлин усмехнулся и толкнул ногой дверь трактира.
— А… Опять вы, Афанасий Дормидонтович? — без особой радости осведомился молодой трактирщик. — Новая шляпа вам к лицу. Страусиные перья, если не ошибаюсь. Но… разве это
— Она мне понравилась.
— Снова будете хлестать все подряд мимо рта, а потом расплатитесь старыми медяками?
Посетитель весело хохотнул, откинул крышку одного из сундуков и, зачерпнув оттуда, вывалил на стойку горсть жемчужных бус, перепутавшихся друг с другом.
— Это устроит?
Изо рта трактирщика вырвалось слово, которое строгая мама позволяла ему употреблять только в одном случае — когда он попадал себе молотком по пальцу. В полном шоке он кивнул и автоматически сгреб украшения себе в ладонь.
— Тогда начали, — довольно сказал Мерлин, сдвигая высокую кружевную шляпу на лоб. — Для начала пивка…
Под городом в желудке змия
Климат, если можно так выразиться применительно к утробе змия, становился все более сырым и горячим. Но Джульетта упорно продолжала идти вперед. Время от времени под ногами попадались монетки, а однажды даже целый холщовый кошель, набитый под завязку старыми сентаво. Невзирая на робкие протесты актера, трактирщица сгребла все это в одну кучу и умело упаковала в импровизированный узелок, скрученный из подола ночной сорочки Дитера. Среди множества переплетений был выбран коридор, стенки которого жестко пружинили, а далеко в конце слабо светилась мутная точка.
— Ты напрасно ищешь гортань, — обеспокоено сказал Дитер, покорно семенящий следом. — Это опасный путь, Джульетта! У него там температура как у верблюда под мышкой. А если змий сожмет мышцы…
— Придется рискнуть, — упрямо пропыхтела трактирщица. — К тому же искать ничего не надо. Я и так предполагаю, где гортань. Главное, не отвлекай меня, а то я запутаюсь. Когда пол и потолок меняются местами…
— Но почему ты не соглашаешься пойти другим, безопасным путем? Не хочешь через кишечник — не надо! Есть еще уши! Глаза, наконец! Нет, я не понимаю… Ой! Какой славный извилистый коридорчик! Это случайно не короткая дорога к кишечнику? Я бы посмотрел. А ты? Не желаешь составить компанию?
— Вон тот славный извилистый коридорчик всего-навсего дорога к железе, выделяющей ферменты. И я как раз к ней направляюсь. Хочу ее подоить.
— Как подоить? А выход? Ты же сама кричала…
— Молчи, болван. Ты видишь мои волосы?
— Нет, здесь темно. А что с ними?
— У меня никогда в жизни не было таких волос! Никогда! Я не уйду отсюда до тех пор, пока не наберу полные руки этого замечательного средства!
— Полные руки? Я же предупреждал тебя! Зарастешь, как обезьяна!
— Ерунда! Руки можно и
— Но Джульетта! Ты здесь всего ничего, а я уже не знаю сколько суток! Мне надоело сидеть взаперти, в темноте! Я есть хочу!
— Еды полно. Найди себе что-нибудь помягче и лопай на здоровье.
— Джульетта!
— Я тебе сказала один раз и повторять не собираюсь. Хочешь со мной — лезем через гортань. Или разделяемся, и каждый идет своей дорогой.
— Я боюсь!
— Прекрати ныть! Ты же мужчина, в конце концов!
— Но я… Ой! Ой! Она раскрывается! Ты чувствуешь? Боже, Боже! Постой, что это за шум? Джульетта, ты слышишь? Джульетта! Джульетта! Ау! А, вот ты где… Джульетта, что это с твоими волосами? Они снова поредели?
— Мои волосы поредели еще тогда, когда ты, щенок, не родился! — грозно рявкнул незнакомый низкий голос. — Убери руки! Я не Джульетта!
— Это я уже понял, — пролепетал актер. — А кто вы?
— Куриная Лапка.
— Сама? — восхищенно выпалили из угла.
— А это тогда кто? — недоверчиво переспросил Дитер.
— Да Джульетта же, идиот! Неужели до тебя не дошло — нас уже трое! Твой змий проглотил очередную жертву. Скажите, уважаемая Куриная Лапка, вы тоже попали сюда из моего трактира?
— Нет, — отрезала гадалка. — Еще чего не хватало, по трактирам шляться! Сидела себе, как обычно, в кабинете Наместника, гадала и тут…
— Значит, голова змия переместилась? — с ужасом спросил мужчина. — Она теперь под герцогским дворцом? Или у него две головы?
Даже в темноте ощущался тяжелый взгляд, которым одарила актера гадалка. Нервно хихикая (Дитеру некстати пришла на ум поговорка «Одна голова хорошо, а две лучше»), мужчина поспешил отодвинуться и уступить новой гостье удобное насиженное местечко на выступе около стенки желудка.
— Давно томитесь, болезные? — строго поинтересовалась гадалка.
— Пятые сутки! — проорал актер.
— Уже счет потеряла, — вздохнула трактирщица. — Как там мой Солли? Страдает там. Переживает за меня, наверное…
— Не очень-то он за тебя и переживает, — сказала Лапка, заинтересованно крутя головой и пытаясь во время коротких вспышек света рассмотреть подробности. — Вот насчет страданий — это да. В самую точку. В тюряге, знаешь ли, милая, не сахар.
— Где?
— В камере, — любезно пояснила гадалка, ощупывая толстую косу трактирщицы. — Ох, и волосы у тебя! Чем моешь?
— Ферментами мажу, — автоматически отозвалась трактирщица и взвизгнула: — То есть как в тюрьме! Мой муж в тюрьме?
— Ага, ага. А где ты их берешь, эти ферменты?
— Со стенок желудка собираю. Ой! Ой! Мой Солли! За что его посадили?
— В обвинительном акте инспектора сказано «За убийство супруги, ее любовника и кошки», — сказала гадалка. — Весь город обсуждает. Особенно кошку.
— Кошки? Любовника? Что за бред? Ой! О чем это я? Он никак не мог убить меня! Я жива и здорова!