Вооружен и опасен: От подпольной борьбы к свободе
Шрифт:
Мы с Элеонорой обстоятельно обсуждали эту просьбу во время прогулок по Хэмпстед-Хит. Мы всё время помнили, что нам повезло — мы сумели бежать из Южной Африки и начать семейную жизнь за границей, тогда как Билли Нейр и другие близкие друзья с 1963 года томились в тюрьме. Бабла Салуджи, который помог бежать нам и другим, заплатил за это своей жизнью. Я обучал Дэвида Рабкина и других в Лондоне, и сейчас они тоже были отделены от своих любимых тюремными стенами. Это всё время терзало наши души. Су Рабкин с её двумя маленькими детьми была нашим близким другом, и мы регулярно виделись с ней.
С того времени, как я присоединился к Элеоноре в Лондоне, мы постоянно жили с мыслью о возможности того, что АНК обратится с такой просьбой.
Теперь же, после десяти лет устроенной семейной жизни на северо-западе Лондона, который мы считали своим домом, АНК потребовалось моё присутствие в другом месте. Семьи Тамбо и Пилисо жили в Англии, у первого — в Масуэл-Хилл, у второго — в Бернли, а сами они с 60-х годов работали в Африке. Мы с Элеонорой должны были принять это решение вместе. Мы могли сказать «нет», и без особой потери лица я мог бы продолжать выполнять свои обязанности в Лондоне. Но наша совесть диктовала другое решение. Мы решили, что я превращаюсь в «рабочего-отходника».
Если бы Элеонора не воссоединилась с Бриджитой и если бы мы не наслаждались счастливой и спокойной семейной жизнью, боль расставания было бы невозможно перенести. Фактически именно преданность Элеоноры делу, которому мы служили, и поддержка, которую она оказывала, как основной источник существования семьи, сделала возможным мой отъезд.
Победа «Арсенала» на Уэмбли в этот славный солнечный день в мае 1978 года могла бы стать необходимым эликсиром для того, чтобы снять печаль моего предстоящего отъезда в Анголу. Звездой и вдохновителем «пушкарей» был Чиппи Брэди, который, к сожалению, не был в форме в этот роковой день. Погружённые в глубины отчаяния (только футбольный болельщик может представить себе это) мы наблюдали, как тусклый «Арсенал» боролся против вдохновенного «Ипсвича» и проиграл, пропустив единственный гол в скучной, бессодержательной игре.
Поездка назад на Голдерс-Грин в автобусе, наполненном удручёнными болельщиками «Арсенала», напоминала поездку на похороны. В довершение ко всему мы должны были мириться с выкриками и насмешливым свистом мальчишек-противников «Арсенала», когда проезжали через враждебную территорию. Грозные обещания со стороны Гарта и меня — «ну, подождите до следующего сезона» только ухудшали положение и слёзы катились по щекам Эндрю и Кристофера.
Никто, однако, не может сравниться с лондонцем в чувстве юмора и неукротимости перед лицом неудачи. Один шутник начал петь песню из недавнего рекламного ролика о пиве «Хайнекен». В клипе проигравшая команда радовалась своему поражению, поскольку это означало, что вместо того, чтобы пить шампанское, они будут утешать себя в раздевалке пивом «Хайнекен». Когда мы подъезжали к автобусной станции Голдерс-Грин, автобус раскачивался под звуки припева:
«Мы проиграли кубок, Мы проиграли кубок, Эй, ай, аддио, Мы проиграли кубок».К моменту отъезда в Анголу я нагрузился необходимыми материалами. Я побывал в Национальном музее в Кенсингтоне и купил копии их прекрасных настенных схем, рассказывающих об эволюции человека, создании солнечной системы и так далее. Я запасся лосьонами и распрыскивателями, чтобы вести войну против комаров. Последнее, но не самое маловажное — у меня была книга с карточными фокусами, которую дал мне Эндрю, увлекавшийся чародейством. Я постарался найти время, чтобы отточить под его взглядом знатока пару ловких трюков, надеясь повеселить товарищей.
Примерно в то же время, когда я присутствовал на футбольном спектакле на Уэмбли, южноафриканские реактивные самолёты бомбили лагерь беженцев,
Ещё вчера я участвовал в демонстрации протеста против бойни в Кассинге, проведённой около «Южноафриканского дома» [42] , рядом с Трафальгарской площадью. А на другой день я уже был в Луанде.
Во время встречи в нашем представительстве Мзваи сказал мне, что мы должны повысить уровень безопасности и что во всех наших лагерях строятся подземные убежища.
Мне сказали, что группа четырнадцати после отбытия сроков наказания стала выполнять приказы. Некоторые из них уже получили назначения, другие проходили специализированную подготовку. Мои друзья Синатла и Сейисо получили назначения на «домашний фронт» [43] .
42
Резиденции посла ЮАР.
43
Южная Африка в терминологии политических эмигрантов из АНК называлась «домом». Отсюда название «домашний фронт», подразумевающее подпольную работу внутри Южной Африки.
— Что касается твоего друга Джексона, — продолжал Мзваи, имея в виду человека, ответственного за инцидент со стрельбой в Кибаше, — та тревога, которую он поднял, была одним из тактических приёмов, чтобы напугать новобранцев. Сравнение его биографии, которую он написал после вступления в АНК, с той, которую мы попросили написать его после стрельбы в Кибаше, выявило несколько важных отличий.
— А что именно? — спросил я.
— В первой версии он был завербован в АНК внутри Южной Африки, а затем покинул страну. В более поздней версии он утверждает, что просто присоединился к группе, которая отправилась в Свазиленд в поисках контакта с АНК.
— Ты думаешь, что к тому времени, когда он должен был писать вторую версию, он забыл некоторые из предыдущих деталей, которые он возможно придумал?
— Именно. Описание маршрута выхода из страны тоже отличаются.
— И где он сейчас? — спросил я.
— Здесь, в Луанде. Мы послали его на работу с группой людей, которые разгружают товары в доках. Мы должны проявить терпение и держать его под наблюдением, — ответил Мзваи, спокойно пожав плечами.
Самым лучшим решением, когда возникали сомнения такого рода, было провести проверку личности человека среди соседей в его родном городе. Там можно было убедиться в достоверности его рассказов, узнать о его репутации и так далее. Наша слабая связь с Южной Африкой и отсутствие разветвлённой подпольной сети делали, однако, всё это затруднительным.
Для того, чтобы заниматься такими проблемами, в АНК была создана структура безопасности под названием HAT (Национальная разведка и безопасность), занимавшаяся проверкой всех новобранцев и изучением подозрительных личностей. Этой структурой руководил Мзваи. Она действовала не только в наших лагерях, но и в так называемых «передовых районах» на границе с Южной Африкой, а также в Замбии, Танзании и даже Великобритании. Наше руководство считало политическое образование основным средством для обеспечения преданности и дисциплины членов организации. Мзваи подчёркивал в беседе со мной, что это является и средством противодействия проникновению вражеских агентов. Он сказал, что меня направляют в наш основной лагерь Ново-Катенге около Бенгелы на юге страны.