Вооружен и опасен: От подпольной борьбы к свободе
Шрифт:
Мы внимательно следили за ситуацией в Дурбане, где был задержан ещё и Билли Нэйр. Мы с Маком не исключали возможности того, что нас тоже «повяжут».
Затем мы узнали, что министр иностранных дел Пик Бота информировал представителей дипломатического корпуса о раскрытии так называемого «Красного заговора», направленного на то, чтобы вызвать вооружённое восстание и сорвать переговоры. Поэтому я никоим образом не был удивлён, когда они нанесли удар, арестовав в среду, 25 июля, Мака Махараджа. Как только на мой пейджер пришло это сообщение, я понял, что если бы в тот день я был в здании АНК, то меня наверняка арестовали бы по пути с работы.
Я
Я медленно проехал мимо их дома, расположенного в тенистом пригородном районе. В белых пригородных районах, как и в центре Йоханнесбурга, улицы пустели с наступлением сумерек. Дома были превращены в крепости с высокими стенами, с натянутой сверху режущей проволокой, с дверьми, снабжёнными переговорными устройствами и надписями, предупреждающими возможных взломщиков об опасности, поскольку территорию охраняли злые собаки и фирмы, обеспечивающие вооружённую охрану (стоит только нажать кнопку). Полувоенные надписи типа «Вооружённый ответ», «Первая сила» или «Часовой Сандтона» стали столь же обычным явлением, как плавательные бассейны и джакузи.
Я объехал вокруг квартала и проехал мимо дома во второй раз. Напротив входной двери не было ни машин, ни каких-либо незнакомцев поблизости. Я поставил машину за углом и проскользнул к дому.
В отличие от других домов по соседству, у этого дома не было никаких признаков воинственности за исключением взволнованного лая собаки, когда я подошёл к входной двери и позвонил. Дверь открылась и маленький терьер начал требовать, чтобы с ним поиграли. Его хозяин дружески поприветствовал меня.
— Ты один? — спросил я.
— Да, только мы с Сарой.
Я прошёл за ним на кухню, где его жена занималась приготовлением ужина.
— Ты поел? — спросила она. — Этого хватит на всех. Скоро будет готово.
Мы трое сели и мой друг, острый на язык писатель Эррол разлил выпивку. Он передал мне стакан с неразбавленным шотландским виски, который я опорожнил одним залпом. «Это как раз то, что мне нужно, — объявил я. — Я бы повторил». Эррол присвистнул, а Сара подняла брови, когда я добавил: «Мак арестован».
Я рассказал о последних событиях. Они начали работать со мной ещё до того, как поженились, когда учились в Англии. Они помогали мне, когда я проник в страну для участия в операции «Вула». Я часто останавливался у них, ночуя в отдельной комнате. Они даже назвали свою собаку в мою честь, поскольку у неё тоже были кустистые брови. Она отзывалась на кличку «Макс». Это было кодовое имя, под которым они меня знали в Лондоне.
И у Эррола, и у Сары было хорошее чутье на политические вопросы. У них не было репутации «левых» и были отличные связи с прессой, дипломатическим корпусом и «просвещённой» частью правящей Национальной партии — крылом «йаппи», как их называл Эррол. Я часто полагался на мудрые оценки Эррола и Сары, чтобы разобраться в запутанной и быстро меняющейся ситуации. Это было очень важно, учитывая то, что я провёл много лет в изгнании. Они очень сильно помогли мне приспособиться к изменившимся условиям.
Проблема, которую мне нужно было решить немедленно, заключалась в том, следовало ли мне выполнить данное мной обещание выступить на следующий день на обеде в Ассоциации иностранных корреспондентов. Мы обсудили опасности,
— Все эти международные клячи будут есть из твоих рук только потому, что ты рискнёшь показаться на их обеде, — предположил Эррол, широко улыбаясь.
— Завтра все провода будут гудеть от сообщений об аресте Мака, — продолжал он. — После выступления Пика Боты перед дипломатами, которое, как мы сейчас видим, было направлено на то, чтобы прикрыть тылы режима перед этим идиотским поступком, Де Клерк и компания начнут пропагандистское наступление, чтобы оклеветать партию и ослабить позиции АНК на переговорах.
Сара, которая внимательно слушала, подняла палец, тоже широко улыбаясь:
— Ты обыграешь их, — засмеялась она, — тем, что дашь свою версию событий раньше, чем они. Помни правило: именно первая интерпретация новостей производит наибольшее впечатление.
Казалось, что практически все иностранные журналисты Йоханнесбурга собрались к часу дня на следующий день, в четверг, 26 июля, в «Кухне Майка» — дорогом ресторане, переделанном из элегантной старой виллы в пригороде Парктаун. Эррол высадил меня на соседней улице и я не торопясь пошёл туда, одетый слегка небрежно и пытаясь выглядеть как можно спокойнее.
Меня приветствовал Джон Баттерсби — председатель Ассоциации и корреспондент газеты «Крисчиан Сайенс Монитор», издающейся в Филадельфии. Он поблагодарил меня за то, что я выполнил свое обещание. При этом он выглядел более встревоженным, чем я. Он провёл меня по дорожке сада к ресторану, который был набит посетителями. Мы вошли в обеденный зал, наполненный журналистами. Более пятидесяти пар глаз повернулось ко мне.
— Мы благодарны Ронни Касрилсу за то, что он пришёл, — начал Джон, представляя меня. — Вряд ли нужно подчёркивать, что это едва ли будет одним из наших обычных обедов. С учётом того, что Мак Махарадж был арестован вчера вечером, и слухов о так называемом «Красном заговоре», Ассоциация не хотела бы задерживать Ронни слишком долго.
Перед тем, как я начал говорить, Джон спросил меня, не хотел бы я выпить. Я заказал большую порцию виски.
После волнений предыдущих двух недель я почувствовал большое удовольствие от возможности нанести ответный удар по правительству и, особенно, по полиции безопасности. Поскольку отчеты о моём выступлении в «Кухне Майка» появились в многих средствах массовой информации, включая международные телекомпании, я считаю возможным дать слово журналистам. Статья Шона Джонсона в йоханнесбургской газете «Уикли мейл» за 27 июля даёт представление о случившемся.
В статье, сопровождаемой моей фотографией с подписью «Красный Пимпернель» и под броским заголовком «Беглец Ронни Касрилс бросает вызов утверждениям правительства о заговоре» и «Супермозг «красного заговора» выходит из укрытия для беседы… и порции виски» Шон писал:
«Мне лучше стоять рядом с окном», — сказал Ронни Касрилс, человек, которого в этот момент полиция, несомненно, ищет особенно активно и который вчера смело появился из «подполья», чтобы встретиться с журналистами.
Хотя полиция, по-видимому, сидит у него на хвосте, один из ведущих членов Исполкома АНК, бывший руководитель разведки и член Коммунистической партии… решил («авантюристически», по его собственному признанию) выйти из подполья и публично осудить сделанное правительством на этой неделе заявление о «Красном заговоре».