Вопреки разуму, по велению сердца

Пасичная Юлия

– Ну что, друг, жду тебя утром в Люте! Покажем этим Властителям, где раки зимуют. Заодно и тот клан, что Энн убил, получит по самое не хочу. Я этим подонкам просто так ее смерть не оставлю. Ответят.

Вейзмир кивнул и вернулся в дом. Он собирался еще сделать кое-какие дела и отдать ключ от дома хозяйке. К тому же опасно было ездить вдвоем. Все-таки были те, кто знал в лицо нарушителей спокойствия Властителей.

Неторопливо собравшись, путешественник перекусил и проверил все окна и двери. Убрал в ящик свечи и огниво, запер дом и тронулся в путь. До ночи он собирался преодолеть путь и переночевать уже в Ветлужском лесу, в сторожке, которая служила временным пристанищем охотникам. Монотонный ход лошади успокаивал, и Вейзмир, привыкший

к поездкам, благополучно продремал в седле добрых полдня. Остановившись у реки Кара-Бара, он быстро перекусил и после короткого отдыха поехал дальше, чтобы не тратить время на разведение костра. Мерно покачиваясь в седле, он думал о сестре и о Рике. Письмо, которое он перед отъездом отправил на имя Сигмара, должно было дойти до Авроры только через несколько дней. В нем Вейзмир постарался объяснить любимой все, что произошло с ним за эти месяцы. Про потерю памяти, про ранение. Про то, что понял – он любит ее. И очень хотел бы быть рядом. Но как это сделать, чтобы снова не навлечь на нее беду? Рассказал о смерти Энн, признался, что похоронил ее на кладбище возле «Белого ястреба». Спросил про ребенка – как он, кто родится, по ее мнению – мальчик или девочка. В общем, письмо получилось длинное и обстоятельное. В нем Вейзмир проговорил все, что не сказал Рике за время их разлуки. И в конце – «Не обещаю. Но постараюсь сделать все, чтобы увидеть тебя. Люблю.»

Ранний зимний вечер застал его в приречном лесу. Привычно сориентировавшись по карте, Вейзмир направил лошадь к поляне, на которой располагалась избушка. Спешился, привязал и насыпал ей корма. А затем принялся обустраивать ночлег. Утром ему предстояло проехать большой кусок пути – до ближайшего придорожного трактира в окрестностях Светлояра – ибо дорога пролегала по торговому тракту мимо Китежа. Наколов дров, путешественник затопил печь в избушке и занес в дом сумку с продуктами. Соорудив нехитрый ужин, он принялся за трапезу. Углубившись в собственные мысли, Вейзмир не сразу понял, что его лошадь тревожно ржет, о чем-то подавая сигнал. Набросив куртку, он схватил топор и выскочил наружу, решив, что животное напугал случайно забредший на поляну дикий зверь.

Возле ограды четверо зверского вида личностей деловито отвязывали лошадь, негромко переговариваясь. Пятый стоял у крыльца, нетерпеливо поглядывая на дверь.

– Эй, ребята, ничего, что это моя лошадь? – спокойно поинтересовался Вейзмир, переложив топор в левую руку. Грабители обернулись. Тот, что держал в руках повод, хищно оскалился:

– Не, нормально. Мы ее заберем, а ты сиди тихо, угу? Глядишь, целее будешь.

Вейзмир шагнул с крыльца и без предупреждения нанес удар тому, что стоял рядом. От неожиданности разбойник пропустил удар и упал. Зато его товарищи дружно кинулись на зеленоглазого защитника. Парень вертелся, как мог, достав ударами двоих – и весьма ощутимо, судя по их злобным выкрикам. Но пятеро – это все же пятеро. К тому же они не провели в седле целый день и не были уставшими. Очень скоро Вейзмир упал, не в силах справиться с превосходящими силами противника. Кроме топора, при нем ничего не было – ни магических рун, ни запасного оружия.

Через полчаса снег вокруг крыльца был густо залит кровью, на белоснежном фоне смотревшейся ярко-алой. Впрочем, свет луны вычернил кровавые пятна. И молочно-мутным лучом осветил бледное лицо лежащего. Внезапно из близлежащих кустов выбрался большой белый медведь с зайцем в зубах. Любопытный зверь, совершенно не боясь жилья, слопал добычу и, переваливаясь, вошел во двор. Брезгливо фыркнул, понюхав залитый кровью снег, и с интересом уставился на лежащего без сознания раненого. Внимательно осмотрев и обнюхав парня, медведь вдруг встал на задние лапы и громко заревел. Спустя несколько минут во двор неожиданно скользнула темная фигура. При свете, падавшем из распахнутой двери избушки, стало видно, что это высокая белокурая девушка в одежде воина. В руках ее был лук и несколько диких уток. Похоже, эти двое отлично знали друг друга и охотились вместе. Завидев находку своего питомца, девушка ахнула – состояние раненого оставляло желать лучшего. Бросив птиц на крыльцо, она втащила найденыша в избушку и принялась осматривать. Результаты осмотра ее не порадовали. Мало того что парень был зверски избит и изранен, он

еще и сильно простудился, лежа на снегу. Рутиэль вздохнула: их с Мухой традиционная охота закончилась, не начавшись. Раненого срочно нужно было везти в Аврору и выхаживать. Здесь, в лесу, она ничего не сможет для него сделать. Промыв и перевязав раны, Ру завернула парня в теплое одеяло, найденное в его вещах, и погрузила на Муху. Вскоре пошел снег, и к утру ничего не напоминало о разыгравшейся возле избушки драме. Запертая дверь, заснеженный двор. И только равнодушная луна освещает заливает неземным светом окружающий пейзаж.

Рика сидела у окна с иголкой в руках. Последние дни она вдруг увлеклась вышивкой. Жена Сигмара, заметив это, предложила нашить малышке вещей и одеяльце. Чем будущая мама и занималась весь вечер. Улыбаясь своим мыслям о дочери, она вышивала солнечный денек на одеяльце – лужайка, озеро. И сказочные герои вокруг. Увлекшись, Рика даже не заметила прихода крестного. И обратила на него внимание только тогда, когда он подошел вплотную и окликнул ее.

– Привет, крестный! – радостно улыбнулась девушка. – Как ты?

– Я в порядке. Ты хорошо себя чувствуешь? – озабоченно поинтересовался Сигмар. Рика кивнула. Достав из сумки плотный конверт, Сигмар протянул его крестнице.

– Держи, солнышко. Это тебе привет от Вейзмира. Только брось в печь, как прочтешь. Не надо рисковать, хорошо?

Пяльцы выпали из разом ослабевших рук. Через несколько секунд Рики уже не было в гостиной. Она заперлась в своей комнате и дрожащими от нетерпения пальцами распечатала конверт. Это была первая весточка от любимого за много недель ожидания и тревоги...

Сигмар отправился на кухню, где жена готовила ужин. Привычно обняв ее, он промурлыкал на ушко кое-какие планы на сегодняшний вечер, справедливо предположив, что Рике будет не до них. Она явно намерена выучить письмо Вейзмира наизусть. Или хотя бы прочесть его раз пятьдесят. Покраснев, Вишневая мягко отстранила мужа, взглядом пообещав жаркую ночь, и продолжила готовить. Как положено главе семьи, Сигмар уселся в кресло и обложился счетами и прочими документами. Вечер прошел идиллически и романтично. Правда, у обитателей дома он закончился по-разному...

В первую минуту Вейзмир, открывший глаза после трехсуточного забытья, подумал, что попал в сказку или что-то подобное: ослепительная белизна вокруг, яркие, заставляющие жмуриться оттенки. Казалось, комната, где он находится, сделана изо льда: гладкая, зеркальная поверхность отбрасывала разноцветные блики – розовые, голубые, серебряные, фиолетовые. Кровать, на которой он лежал, занимала добрую половину комнаты. Темное дерево, покрытое лаком, удобный мягкий матрас, белоснежные покрывала.

Попытавшись встать, Вейзмир скривился от боли: тело ныло, словно по нему прошлось стадо взбешенных драконов. К тому же почти полностью он был запеленат в бинты. Проведя рукой по лицу, парень понял, отчего обзор слегка смещен. Левую половину лица закрывала повязка, поэтому любоваться окружающим пейзажем он мог лишь одним глазом. Вейзмир поморщился, пытаясь вспомнить, что же предшествовало столь печальному зрелищу. Ах да. Лесная избушка и пятеро любителей чужого добра. Стоп, а как же он оказался здесь? И кстати – где «здесь»? По интерьеру напоминает Аврорские ледяные дворцы, как называли их местные. Но уж больно роскошная обстановка. Такие зеркала и мебель могли стоять только во дворцах аристократии. И кто бы из обитателей местного райского уголка мог оказаться в лесу в тот вечер? Очень странно.

Внезапно отворилась дверь, и в комнату вошла юная девушка в платье служанки. В руках у нее был поднос, на котором, дразня взгляд и нос, стояли разнообразные кушанья и кувшин с питьем. Поставив принесенное на столик возле кровати, девушка поклонилась и исчезла быстрее, чем Вейзмир успел что-то сказать. Впрочем, проснувшийся вдруг голод заставил его на время забыть о любопытстве и отдать должное вкусностям. Увлекшись, он не заметил, как дверь неслышно отворилась и на пороге возникла белокурая воительница, с легкой усмешкой взиравшая на обитателя комнаты. Заметив наконец ее взгляд, Вейзмир смутился и отодвинул тарелку.