Вопреки всем запретам
Шрифт:
— Я не могу больше так, не могу! Это ад какой-то, вы не представляете даже! — закрываю ладонями лицо, чтобы не видеть их всех.
— Ты мне обещала сохранить секрет! Еще не время, идиотка! — чертыхается она, усаживая меня на лавочку в небольшой парковой аллее.
— Я устала, — притягиваю ее к себе и утыкаюсь ей в грудь. Странно, но именно этой женщине мне хочется излить всю ту боль, что до сих пор молча я носила в себе.
— Я так бесконечно устала, — реву во весь голос. Меня будто разорвали пополам. Я устала чувствовать его, каждую ночь, каждый день. Устала видеть как он опускается, как сам себя загоняет. Пусть уже убьют меня, я не могу вынести все это, — плачу на взрыд.
— Ну, ну, потерпи, деточка, — усаживаясь рядом со мной, обнимая одной рукой, качает она меня из сторону в сторону.
— Все наладиться,
— Оксан, выпей, — уж сидя в машине, Андрей протягивает мне фляжку и приставив к мои губам начинает заливать в меня ее содержимое.
Спиртное огненной волной проносится по моему пищеводу, практически сразу даря небольшое облегчение и легкость. Я откидываюсь на спинку сидения и устало опускаю веки.
— Лучше?
— Немного, — бурчу я, пока он везет меня домой. По приезду домой, я камнем падаю на постель, даже не раздевшись и забываюсь наконец-таки пустым сном. На утро меня будет звонок в дверь, и еле отскребя себя от кровати, спотыкаясь на каждом шагу, наконец-таки дохожу до прихожей и открываю дверь. на пороге стоит неизвестный мне мужчина, солидной наружности. Одетый в строгий костюм и драповое пальто.
— Оксана? — смотря на меня хмурым взглядом спрашивает он.
— Да, — машу головой, в полном недоумении.
— Тебе Ольга Алексеевна просила передать, — протягивает он мне свернутый вдвое тетрадный лист. Сказала, чтобы ты обязательно прочитала его.
Отрывая глаза от тетрадного листка в руках, я вижу перед собой уже пустую лестничную площадку. Незнакомца нет. Пожав плечами, закрываю дверь и направляюсь на кухню, разворачивая на ходу бумажный листок.
Глава 17
Глава 17
Назови мне свое имя,
Я хочу узнать тебя снова
Все по кругу, но все будет иначе,
Я даю тебе слово
Удивительно как эта женщина может меня мою жизнь буквально в один миг. До сих пор не могу разобраться в своих чувствах к ней. Толи мне ее любить, толи ненавидеть. Думала я, сидя в машине вместе с мамой, нанятой нами для переезда.
— Милая, мы на пути к новой жизни, начнем все с нуля, — притянув меня к себе, успокоила меня мама. А в ответ я только пожала плечами, сжимая в кулаке зачитанное до дыр письмо…
Ровно неделю назад, Ромина мама передала для меня послание, написанное на обычном тетрадном листке бумаги. Даже не послание, а исповедь, руководство к действию…
Дорогая, Оксана!
Меня до глубины души поразило то, насколько сильно ты любишь моего мальчика. Хочу попросить у тебя прощения, за то что приняла тебя сначала за меркантильную особу, жаждущую легких денег. Еще тогда, когда над Ромой висела огромная опасность, и я пришла к тебе в последней надежде на помощь, честно говоря до последнего не верила, что ты решишься на такой шаг. Что греха таить, я обязана теперь тебе всем, что есть у меня. В моей голове уже тогда был четкий план действий. Всеми правдами я должна была спасти жизнь моего мальчика. Только твое предательство могло сломают его окончательно, и потеряв интерес и участие к своей судьбе, он должен был пойти на любые уступки. Только бы оградить тебя от беды. Именно так и вышло. В то утро, он сам позвонил отцу и сказал, что сделает все как ему велят. Рома был не просто раздавлен, он был убит твоим уходом. Выйдя на свободу, он не смог вернуться к прежней жизни, а может просто не захотел. Мой мальчик совсем потерялся и не мог уже понимать всей реальности картины. Для выполнения задуманного мной плана, от него требовалось безропотно женится на Наташе, и прожить с ней некоторое время. Для того чтобы отец смог решить свои денежные и политические вопросы, тем самым успокоившись, оставить Рому в покое. А там, потихоньку, собрав для него капитал, сделав документы, я бы рассказала ему правду обо всем, дав зеленый свет на действия. После его ареста, я наконец увидела настоящую личину Натальи, и для меня стало совершенно ясно, что она не достойна моего мальчика. Но Рома начал ломать мой план с самого выхода из тюрьмы. Смотреть без слез на то, что стало с моим сыном я не могла. С каждым днем он опускался все ниже и ниже, превратившись в отъявленного алкоголика. Не было ни дня, чтобы он находился в трезвом адекватном состоянии. Отчасти, я понимаю его поступки. Ведь все, чем он дорожил когда-то, все что было для него дорого, рухнуло одним махом. Наташа верещала и брюзжала слюной, и пожаловавшись своему отцу, на хамство Ромы. Тот в свою очередь, сговорившись с Виктором, поспешил поскорее назначить дату свадьбы, думая, что это каким-то образом поможет встряхнуть Рому.
Увидев тебя, на свадьбе, увидев твою боль и страдания, увидев его болезненный, на грани сумасшествия взгляд обращенный на тебя, я поняла что не хочу дотягивать до того самоубийства кого либо из вас. Бедные дети, сколько невзгод выпало на вашу долю. Оксана, вчерашним вечером я рассказала ему всю правду. Отреагировал он на все эмоционально, в стиле его взрывного характера. Но я уверенна, что ему нужно дать время свыкнуться со всем этим, время для того чтобы разобраться во всем. В ближайшие дни, мой поверенный, передаст тебе документы на право собственности частного дома в небольшом городе, я купила его давно, еще когда только все начиналось. Дом оформлен на тебя, поэтому проблем не возникнет. Поговори с мамой, я умоляю тебя, уезжайте из этого города. Виктор просто так не успокоится, рано или поздно он достанет вас. Дай мне всего два месяца. Мне нужно это время, для того чтобы подготовить новые документы, деньги. Лучше я не буду видеть сына, чем в конец искалечу ему жизнь. У меня итак перед ним неподъёмный груз вины. И на самый худший случай… если он не приедет к тебе, живи своей жизнью, не замыкайся в себе. Ты яркая, живая, отважная девушка, я до глубины души тронута твоим внутренним стержнем. Не дай этим обстоятельствам сломать и тебя.
8 месяцев спустя
Город, в который мы переехали с мамой имел два огромных плюса. Во-первых, находился он на другом конце страны от нашего, а во-вторых был тихим, маленьким, полный лесов и небольших озер. Природа здесь была просто бесподобна. С каждым днем мне дышалось все свободнее, с каждым последующим днем надежда на все еще возможное счастье во мне росла и крепла. А самое главное, душу грела мысль, что Рома теперь знает, что я не предавала его, что все что было сделано мной совершалось во благо.
Первые два месяца, я ждала его. Поднимаясь утром с кровати, я верила, что именно сегодня, вот, прямо сейчас, выглянув из окна, я увижу его. Улыбающегося, невозможно красивого, моего. Я представляла, как не спеша он подъедет к моему дому, выбереться из машины, а я как была, в одной пижаме и тапочках, тут же понесусь навстречу ему на морозную улицу. Брошусь со всех ног к нему на руки и утону в долгожданных объятиях. Зацелую до одури, не остановлюсь, пока не начну задыхаться. И никогда больше не отпущу. Но проходили дни, а его все не было. И ни единой весточки ни от него, ни от его матери. Исследую интернет — ресурсы, я много раз встречала новости об его отце, об очередном расширении его бизнеса, о новых строительных проектах, уже на уровне заграницы. Хоть бы что этому человеку. Честное слово, по-моему сам дьявол-его правая рука. Нервно сжимая кулаки, я старалась поскорее закрыть страницу. О Роме же ни единой информации. Его не было ни на одной социальной странице.
На третий месяц моей новой жизни я честно говоря, стала грешным делом винить во всем его мать. Мне казалось, что она попросту обманула меня, прислав это письмо. Что так она хотела избавиться от назойливой меня, чтобы больше не мозолила глаза ее сыну. Потом мысли одна хуже другой роились в моей уставшей голове. Мне казалось, что Рома не смог простить моего самоуправного поступка. Потом я, будто бы издеваясь над собой, представляла его в роли любящего мужа ненавистной мной рыжей особы. Злость и обида разъедали меня. Но сердце тихим, неназойливым голоском, подсказывало мне, что это абсурд. Что Рома просто не мог так поступить. У него наверняка есть серьезные причины отмалчиваться. Тем более меня больше не мучили те жуткие сны его ночных похождений. Не знаю как, но я могла об заклад побиться, что с этой стороной жизни он покончил. На четвертый месяц ожидания, и несколько занятий с психологом, я пришла к выводу что жизнь идет дальше. Что нужно собирать уже себя по частям, по кусачкам и пытаться жить. Пускай без него. Но жить.