Вопреки. Том 3
Шрифт:
– Алиса!
– сурово сказал он, - Не люблю быть должным.
– Вы мне ничего не должны.
Герцог не подавал виду, но он опешил. Он смотрел на силуэт Алисы на фоне луны и звёзд, а она задумчиво смотрела вдаль, пока ласковый морской ветер колыхал её локоны. Лорд Блэквелл часто заморгал, как будто прогоняя наваждение, ведь ему показалось, что от Алисы идут редкие едва заметные искры.
– Лис...
– позвал он её и замолчал, когда она к нему повернулась, потому что у неё был странный взгляд, от которого сердце ускорилось, выдавая неровные ритмы.
Он видел в ней ту Алису, что на Арене Смерти спокойно смотрела в лицо Смерти: хладнокровную и рассудительную, ту, которая привыкла манипулировать людьми.
– Вообще-то я придумала кое-что, Милорд, - её голос прозвучал мурчащее, успокаивая слух, а глаза гипнотизировали своей уверенностью.
– Я весь во внимании, Миледи.
– Вы сейчас сдерживаете магию, да?
– Да.
– Но вы сорвётесь. Снова.
– Вероятно...
– неуверенно ответил он, хотя в последние два часа об этом думал в перерывах между чувством вины, - Продолжай.
– И вы сделаете для меня всё?
– Многое...
– поправил он, - Свободу я дать не могу.
– Я хочу...
– начала она медленно, - Чтобы вы здесь и сейчас перестали сдерживаться.
Блэквелл сглотнул комок, который внезапно образовался у него в горле, потому что былая теплота от присутствия Алисы пропала, обволакивая внутренности льдом. Она хотела, чтобы он вновь стал монстром, с которым, как она честно призналась, ей проще.
– Алиса, в следующий раз я могу уже не вернуться...
– тихо сказал он.
– Не можете. Вы вернётесь, потому что пообещаете мне это. Мне нужно слово Блэквелла.
Глубокий вздох и больше никаких слов, ведь все они застряли в горле. Герцог лишь кивнул, давая понять, что именно этот взмах головы и означал "обещание Блэквелла". Потерять контроль было легко, ведь магия так и просилась наружу, а душа просила убежища от той боли, что атаковала мысли с последними словами Алисы, надо было всего лишь перестать сопротивляться и впустить в себя магию вместе с болью.
Он закрыл зелёные глаза, сильно зажмурился и сжал зубы. Плечи были сведены вперёд, а руки потянулись к солнечному сплетению, где рождалось странное чувство неуязвимости.
– Вот... вот так, - ласково прошептала Алиса, и коснулась его вновь вспотевшего лба.
Рык от боли прорвался сквозь сжатые зубы мужчины, и Блэквелл открыл чёрные глаза, в которых была ярость.
– Так нравится?
– рычал он, - ТЕПЕРЬ Я ТЕБЯ УСТРАВИВАЮ?
– он сделал шаг и взял рукой Алису за горло, толкая её с моста, но при этом удерживая.
Но она просто спокойно смотрела в его глаза без тени страха, пока он тяжело дышал, словно загнанный зверь.
– Когда вы очнулись после боя за Мордвин, я спросила вас, как вы себя чувствуете. Вы помните, что мне ответили?
– Я ответил, что чувствую себя всесильным и неуязвимым.
– Всесильным, стало быть...
– спокойно говорила она, не обращая внимания на руку, сжимающую её горло, - Значит вам под силу вернуться. Или нет?
Она подняла брови в ожидании, а Лорд Блэквелл в это время боролся с только ему ведомыми эмоциями, пыхтя от негодования. Он перестал сдавливать её горло и снова зажмурился, борясь силой, но ничего не выходило.
– Милорд...
– позвала Алиса, и он резко открыл глаза. Она медленно и шумно выдохнула, её руки тряслись, выдавая страх.
Блэквелл упал на колени и тяжело дышал, приходя в себя, а, когда посмотрел на Алису, то глаза его были вновь зелёными.
– Испугалась?
– В один момент показалось, что ничего не выйдет.
– честно сказала она, - Надо бы хорошенько выпить после такого.
– Ох, Алиса...
– покачал головой Блэквелл, - Какая же ты рискоблядь! Не перестаю удивляться... специально меня взбесила, да? Чтобы что?
– Чтобы вы не боялись себя, чтобы каждый раз уходя, могли вернуться.
Он хмыкнул и начал ходить из стороны в сторону, а потом подошёл к ней вплотную, отогнул ткань платья, оголяя большую гематому на плече девушки, спрятанную от чужих глаз. Даже в свете луны были видны серьёзные повреждения на её хрупком теле.
– Не бойся... я не пристаю, просто смотрю что с тобой сделал.
– Я уже здорова. Почти.
– Не ври. Ты обычно не можешь усидеть на месте и минуты, а сейчас сидишь почти не двигаясь.
– У меня подколенные связки не восстановились, но ходить я могу.
Алиса отвернулась и ждала. Её молчание было напряжённым, и Блэквелл от этого чувствовал вину ещё острее. Он неотрывно смотрел на неё некоторое время, но потом заговорил:
– Никогда больше не ударю тебя, такого не повторится, Алиса, даю тебе слово. Веришь?
– он пристально на неё посмотрел.
– Верю.
– тихо сказала она.
Блэквелл хмыкнул, вспоминая обрывки своего безумия. Алиса подбрасывала ему очередное развлечение, выжидая, когда он наиграется и устанет, а в момент его бессилия, подходила к нему и ласковым голосом помогала вспомнить всё то, что ему было дорого при жизни. Таким образом он в игровой форме, сам того не ведая, вспоминал прелести своей человечности, учился контролировать эмоции и, наконец, жаждал ощутить что-то большее, но самое желанное было всегда рядом и одновременно недостижимо - Она.
И в этот миг она смотрела в его лицо и щурилась, пытаясь его прочитать, но никак не выходило:
– Когда вы были не в себе, мне было проще вас понять.
– Уже жалеешь, что я вернулся?
– улыбнулся он.
– Нет. Может повторим?
– предложила она, хотя большого энтузиазма в её голосе не слышалось, - Это необходимо, мы должны подготовиться.
– Ну уж нет, не в твоём присутствии, искорка! Ты для меня, как красная тряпка для быка!
Алиса спрыгнула с парапета на брусчатку и угрожающе выставила перед собой указательный палец, тыкая им в грудь Хозяина, который смотрел на гнев своей подопечной сверху вниз с усмешкой.