Вопрос крови

Рэнкин Иэн

— Штука серьезная.

— Ты с ней знаком?

— «Инграм мак-10» американского производства. Может уложить не один десяток в течение минуты. Такую пушку запросто не купишь.

— Эксперты склоняются к мысли, что и над этим пистолетом в свое время поработали.

— И он тоже был переделан?

— Или же куплен уже переделанным.

— Благодарение Господу, что не его он прихватил в школу. Была бы настоящая бойня.

В наступившей тишине оба предались размышлениям над сказанным, после чего возобновили

осмотр квартиры.

— Это интересно, — сказала Шивон и помахала в воздухе книжкой, показывая ее Ребусу. — История солдата, который, свихнувшись, попытался убить свою девушку. — Она изучала текст на суперобложке: — Покончил с собой, выпрыгнув из самолета… Кажется, реальная история… — Из книжки что-то выпало. Это был заложенный между страницами снимок. Подняв снимок, Шивон передала его Ребусу. — Ей-богу, это она!

Это была она. Тири Коттер, снятая, видимо, не так давно. Щелкнули девушку на улице, и в снимок попали случайные фигуры. Улица городская, возможно эдинбургская. Девушка была снята, похоже, сидящей на тротуаре и в одежде, очень похожей на ту, в которой она курила с Ребусом его сигарету. На снимке она показывала язык снимавшему.

— В веселом настроении, кажется, — заметила Шивон.

Ребус разглядывал снимок. Посмотрел обратную сторону — надписи не было.

— Она говорила, что знала погибших мальчиков. А знала ли она убийцу, я не догадался спросить.

— Как насчет догадки Кейт Реншоу, что Хердман мог быть каким-то образом связан с семейством Коттер?

Ребус пожал плечами:

— Может быть, и стоит поинтересоваться его банковским счетом, не отмечено ли там получения каких-либо подозрительных денег. — Внизу хлопнула дверь — Похоже, вернулся кто-то из соседей. Поинтересуемся?

Шивон кивнула, и они покинули квартиру, проверив, не оставили ли дверь открытой. На нижней площадке Ребус приложил ухо сначала к одной, потом к другой двери. Стоя возле второй, он вскоре кивнул. Шивон забарабанила кулаком в дверь. Пока дверь открывали, она успела вытащить свое удостоверение.

На двери значились две фамилии — учителя и его подружки. Она и откликнулась на стук. Невысокая блондинка, которая могла бы показаться хорошенькой, если бы не скошенный чуть на сторону подбородок, придававший ей вид несколько угрюмый и недовольный.

— Я сержант Кларк, а со мной инспектор Ребус, — сказала Шивон. — Не возражаете ответить на несколько вопросов?

Хозяйка квартиры перевела взгляд с Шивон на Ребуса:

— Мы уже рассказали вашим товарищам все, что только знаем.

— И мы очень благодарны вам за это, мисс, — сказал Ребус и увидел, как она скользнула взглядом по его перчаткам. — Вы здесь живете, так?

— Угу.

— Кажется, вы неплохо ладили с мистером Хердманом, хотя он порядком досаждал вам шумом.

— Только когда у него бывали гости. Что ж такого, у нас самих иногда от шума

крышу сносит.

— Как и он, любите тяжелый металл?

— Нет, что до меня, так предпочитаю Крошку Робби.

— Это она Робби Уильямса имеет в виду, — пояснила Ребусу Шивон.

— Вообще-то я и сам догадался, — огрызнулся тот.

— Хорошо еще, что он запускал эту дребедень лишь для гостей.

— Вас он тоже приглашал?

Она покачала головой.

— Покажите мисс… — начал было Ребус, обращаясь к Шивон, но осекся и послал соседке лучезарную улыбку. — Простите, не знаю, как вас величать.

— Хейзел Синклер.

Ребус сопроводил улыбку кивком.

— Сержант Кларк, не могли бы вы показать мисс Синклер…

Но Шивон уже достала фотографию и протягивала ее Хейзел Синклер.

— Это мисс Тири, — быстро сказала та.

— Значит, вам знакомо это лицо?

— Конечно. Словно из «Семейки Аддамс» выскочила. Я часто вижу ее на Хай-стрит.

— А в этом доме она бывала?

— В доме? — Синклер задумалась, и от усилия вспомнить подбородок ее совсем уж полез на ухо. Потом она покачала головой: — Я всегда за гея его держала.

— Но у него есть дети, — сказала Шивон, забирая фотографию.

— Одно ведь другому не мешает, верно? У очень многих геев есть жены. А он в армии служил, так там геев как собак нерезаных.

Шивон постаралась сдержать улыбку, а Ребус переступил с ноги на ногу.

— А потом, — продолжала Хейзел Синклер, — к нему вечно парни ходили, так и шныряли взад-вперед по лестнице. — Она помолчала для пущего эффекта. — Молодые парни.

— Такие же красавчики, как Робби?

Синклер горестно покачала головой:

— Да с ним бы я хоть на край света, задницу бы лизала ему!

— Думаю, это мы из протокола можем исключить, — с самым серьезным видом заявил Ребус, в то время как обе женщины так и покатились со смеху.

В машине по пути к причалу Порт-Эдгар Ребус разглядывал фотографии Ли Хердмана. На них Хердман выглядел высоким и крепким, с копной курчавых седоватых волос. Загорелое, а скорее всего, обветренное лицо, на котором с годами обозначились морщины, гусиные лапки возле глаз. Из окна машины было видно, как небо заволокло тучами и оно стало похоже на грязную простыню.

На всех фотографиях Хердман был запечатлен на свежем воздухе — что-то делавшим на своем катерке на берегу или выходившим в устье. На одном снимке он махал кому-то, оставшемуся на суше. На губах его играла широкая улыбка совершенно счастливого человека. Ребус никогда не увлекался катерами и яхтами — на его вкус, лучше всего они смотрелись издали, преимущественно из окна какого-нибудь паба на взморье.

— Ты когда-нибудь выходила в море? — спросил он Шивон.

— Случалось несколько раз плыть на пароме.