Вопросы цены и стоимости

Таэль Рикке

Ну а то, что осталось в сердце - не отнимет никто.

Эпилог.

Почти год спустя.

На изящно изогнувшемся через канал мостике, опустив тонкие ладони на кованные перила, стоял молодой человек. Он был одет достаточно просто, в темные

неброские цвета, но качество ткани и кроя, выдавали придирчивому взгляду, что он вряд ли нуждается в средствах. Ниспадающие из-под плоской шапочки каштановые кудри мягко обрамляли лицо с четкими, вдумчиво-одухотворенными чертами. Оно казалось болезненно бледноватым, но вполне возможно, что это была всего лишь игра теней и света в приближающихся сумерках. Дымчато-серые с едва уловимыми золотистыми искорками глаза бездумно следили за мельтешением праздничной толпы на площади, но едва ли различали что-либо, обращенные скорее вглубь себя или же на нечто видимое ему одному.

Молодой человек вздохнул, зябко повел плечами от сырости, не понимая, зачем он вообще вернулся с виллы в Венецию, и оттолкнувшись от перил развернулся к спуску с моста... Он замер.

Там, на тротуаре, прожигая его почти безумным взором, стоял более чем высокий и крепкий мужчина:

– Лисенок...

Молодой человек отмер и ровным шагом двинулся навстречу, хотя по его лицу не заметно было, что обращались к нему.

– Рыжик!
– мужчина с надеждой вглядывался в это отрешенное лицо.
– Подожди, послушай! Знаю, что не веришь, но я ведь люблю тебя! Жить не могу, только тебя вижу!!! Прости за все, что не сделал...

Не сбавляя, но и не убыстряя шагов, глядя прямо перед собой, молодой человек прошел

мимо, и только лишь уже миновав обращавшегося к нему мужчину, - остановился за его плечом.

– Вы ошиблись, - тихо ответил он.
– Не думаю, что мы когда-то знали друг друга... Тем более настолько, чтобы чего-то требовать. И... я ни на кого не держу зла!

Различив в треске праздничных фейерверков знакомые голоса, Равиль Луциатто направился туда, где Яффа Фреско безуспешно пыталась призвать к порядку его непоседливых племянников.

***

Мне не жаль, что тобою я не был любим,-

Я любви недостоин твоей!

Мне не жаль, что теперь я разлукой томим,-

Я в разлуке люблю горячей...

Мне не жаль, что и налил и выпил я сам

Унижения чашу до дна,

Что к проклятьям моим, и к слезам, и к мольбам

Оставалась судьба холодна...

Безумие, - я все таки тебя люблю!

Душа моя при имени твоем трепещет,

Печаль по-прежнему сжимает грудь мою, -

Я за тебя Создателя молю.

Мне не жаль, что огонь, закипевший в крови,

Мое сердце сжигал и томил,

Но мне жаль, что когда-то я жил без любви,

Но мне жаль, что я мало любил!

Я все еще тебя люблю!

Душа моя при имени твоем трепещет,

Печаль по-прежнему сжимает грудь мою...

Я за тебя Создателя молю!