Вор и проклятые души
Шрифт:
Проклятый пепел! Пусть так и будет, пока не покинем замок. Как же хочется вновь узреть зиму и ночное небо Запустения! Спокойствие, что царит вокруг, обманчиво. Нутром чую! Здесь смертельно опасно!
Ирменгрет права, нужно убираться отсюда, а мы стоим посреди площади и спорим, как недоумки. Только Велдона нельзя бросать! Чертов святоша! Где же он? Он же видит нас! Должен понимать, что надо спускаться!
— Так ты с нами? — Война требовал от вампира ответа.
Он больше не прикрывает мне спину. Ирма и Бран буравили друг друга недобрыми взглядами.
— Хорошо тебе! — Вампирша оскалила ровные белоснежные зубы. — Сдохнешь, так переродишься в теле младенца и не вспомнишь, как помер в последний раз.
— Отвечай!
— Я с вами! — Ирменгрет сдалась, но не удержалась от колкости: — Я с тобой, милый Бран, потому как не могу сейчас упорхнуть. А так бы помахала ручкой с высоты!
— Хватит! — встрял я. Ирма разозлила не только предвестника. — Мы идем в главную башню и ищем Велдона. Немедленно и без разговоров!
Я направился к донжону, не сомневаясь, что Бран и Ирма пойдут следом. Предвестник думает так же, как я. Вампирше же некуда деваться. В конце концов, она обязалась вывести Николаса Гарда из Запустения, и отвечать за это ей вовсе не предо мной.
— Чужаки… Чужаки… Чужаки… — шипящее многоголосие не смолкает.
До главной башни полсотни шагов. У входа в донжон скучает лучник. Увидит ли он нас, когда пройдем мимо, или как все будет воротить от нас нос?
Кровь и песок! Я остановился как вкопанный. Дошло! Понял, что не так с эльфами. Никто не глядит в нашу сторону. Озираясь, я смотрел на обитателей Волчьего замка, чтоб убедиться в верности своей догадки, и не обнаружил ни одного направленного на нас взгляда.
— Почему опять стоим? — буркнул Бран. Предвестник с подозрением разглядывал эльфов, крепко сжимая рукоять шпаги и одновременно поигрывая кинжалом.
Ответить я не успел. Где-то внутри воротной башни загремело железо — там опускают решетку. Ворота закрывают!
— Не успели! — простонала Ирма.
Я крепко выругался и услышал, как поминает эльфов и их богов Бран. Течение мирной жизни в Волчьем доме прекратилось. Все эльфы оборачивались в нашу сторону. Буквально все! Как сговорились разом посмотреть на нас!
— Кровь и песок!
Раньше я видел эти глаза! С почерневшими белками и без зрачков! Черные глаза нежити у всех эльфов! У каждого из них, от мала до велика!
— Началось! — Война вскинул над собой оружие.
С крепостной стены прилетели пять стрел. Ударились о булыжники мостовой в двух шагах от нас. Мимо!
— Быстро! — Я удобней перехватил рукоять бракемарта. — Идем в донжон!
На лицах эльфов, которые безмолвно смотрели на нас, пропала тень жизни! Они как восставшие из могил мертвецы. Да они и есть мертвецы! Только не безмозглые упыри, утратившие разум! Эти не выпускают из рук оружие и даже обнажают мечи. Кто-то стрелял по нам из луков!
— Чужаки!.. Чужаки!.. Чужаки!.. — теперь звучит торжествующе и гораздо громче. Теперь каждый из эльфов повторяет это слово.
Они идут к нам — все! — чтоб окружить плотной толпой. Надо прорваться к Велдону, пока еще можем добежать до донжона, а не то придется пробиваться к нему через эльфов, как через густой лес.
— Туда!
Мы рванули к главной башне Волчьего дома, и в тот же миг эльфы кинулись на нас.
— Стой! — закричал Бран.
Бежать бесполезно! Не успеваем быть первыми у башни, потому что собьют и растерзают поодиночке. Что делать — мы знали без слов! Сбились спина к спине, у меня и Брана сталь, а вампирша сама что оружие. Взвыв от охватившего ее мучения, она смогла превратиться из красивой миловидной женщины в кровопийцу с длинными когтями на пальцах и острыми клыками во рту.
— Отбиваемся и идем к башне! — прокричал я и, набрав полную грудь воздуха, проорал что было мочи: — Велдон!
Мой выкрик потонул в реве сотен глоток эльфов с черными глазами. Они кинулись на нас! Первым я рубанул охотника с двумя короткими кинжалами, что вырвался вперед. Живой противник никогда не сунется с такими против прямой сабли, однако предо мной нежить, пусть и непохожая на ту, что видел прежде.
Охотник упал, а я отразил выпад тонкого меча другого эльфа и через миг проткнул ему грудь; он тоже настиг живых раньше, чем остальные. За эльфом, который заваливается на спину, целая толпа, но прежде чем она захлестнула островок из трех чужаков, я увидел, как поднимается эльф-охотник, которого я сразил первым.
Их нельзя убить сталью! Лишь остановить на несколько ударов сердца!
А мы дураки! Эта простая и четкая мысль вонзилась в мое существо за мгновение до того, как толпа смела нас.
На нас обрушилась стихия! Нечеловеческая быстрота реакции, сила и ловкость, которыми наделила меня сделка с Люцифером, а также подобные моим способности Войны и Ирменгрет — это ничто против сотни эльфов с черными глазами.
Будь они живы, то, возможно, помешали бы одни другим, боялись бы нашей стали, но мертвецы не ведают ни страха, ни боли. Нас смяли за один миг. Моим бракемартом, кинжалом и шпагой предвестника да клыками и когтями вампира не остановить настоящий вал из тел, голов и конечностей.
— А-а-а!
Я заорал от боли и отвращения. В меня вцепились десятки скрюченных пальцев, чтоб разорвать на куски. Слышно, как кричит Бран и вопит Ирма. Нас выбросило над озером из сплетенных тел, чтоб через миг утопить в нем и растерзать в клочья. Но саблю я не выпущу! Вцепился в рукоять клинка и не разожму пальцы, чего бы мне это ни стоило. Хотя бы это еще в моей власти!
Это конец! Но если бы он был окончательным! Умру, чтоб возродиться вновь. Еще большим уродом и чудовищем, чем сейчас. Не хочу умира-а-ать!
Что?.. Не слышу ничего! Почему абсолютная тишина?
Ход времени замедлился. Над площадью, заполненной нежитью, появилась черная туча, посыпался мелкий снег. Летом! Днем! Белые крупинки падали вниз и не таяли. Туча росла, набухала, для нее бег времени не останавливался. Площадь, мертвые эльфы и мы пребывали словно в одном мире, а туча — в другом, но две вселенные соприкоснулись.
Туча взорвалась! Вниз рухнула белая лавина! Снег накрыл всех. Холодный, белый, пушистый. Упал на лицо, руки, кровоточащие жгучие раны, которые дарованная мне дьявольская сила еще не успела затянуть.