Вор и проклятые души
Шрифт:
— Не хочу!
Я завалился на бок, чувствуя, что с уголка рта потекла кровь. Николас Гард не железный, хоть и не в прежней мере человек. Не хочу умирать! Морщась от боли — в истерзанной руке она притупилась, но рвет меня в ранах от стрел, — я протащил себя к ступеням и поднялся. Надо уходить наверх. Там Томас Велдон и его лечебная магия, и нет чертовых мертвецов.
— А нет! Пожаловали! — Я осклабился на первого неупокоенного, что показался снизу.
Мертвец когда-то был подростком. Безоружен. Я отступил на несколько ступеней выше, изготовив бракемарт и кинжал. Стрелой меня не возьмешь — уже убрался от прохода, — зато мертвый эльф ее получил. В шею навылет! Другой мертвяк-лучник все-таки выстрелил, но идущему на меня неупокоенному стрела в шее не мешала! Мертвец не обращал внимания и на сталь бракемарта и кинжала. Он лишь тянулся к живому, истекающему горячей кровью человеку, а я разделывал его… Готов.
Я поднимался по ступеням. Проклиная себя и стрелы: за то, что подставился под лучника, и за боль, которую доставляли зазубренные наконечники. Выдернуть из себя не хватило духа. Лишь примерился, несильно потянув из раны, и мои мучения стали еще сильнее. К черту стрелы! Наверху Велдон, он поможет!
На третьем этаже, куда только что добрался, — никого. Ни хозяев Волчьего дома, ни моих невольных компаньонов — предвестника и вампира из высших. Я боялся, что в кромешной темноте слепой Война пропустит нападение и тогда даже ему придется несладко.
— Кровь и песок!
Велдон и я еще люди, мы надеемся на Спасение и Прощение, а они? Стоит ли беспокоиться за предвестника и вампира? Я покачал головой, коря себя за собственный ответ.
Совсем недавно я сказал Войне, что своих не бросаем! Не знаю, как для Томаса Велдона, а эти двое для меня — свои. До тех пор, пока мы вместе в проклятых эльфийских лесах. Пусть моя душа проклята и будет проклята еще больше, однако не могу бросить предвестника и вампира, потому что сейчас сражаюсь с ними бок о бок.
Брана и Ирму нагнал на четвертом уровне главной башни донжона. Еще три — и мы наверху, а что дальше? Нужно привести вампира в чувство, и в этом я тоже надеялся на Томаса Велдона и его лечебную магию. Лишь бы упрямый старик не заявил, что исцелять нечисть есть тяжкий грех!
Представив церковника, я злился. Распалялся, чтобы отвлечь себя от постоянной боли в ноге и плече. Раны становились особенно болезненными и разрывающими меня, когда еще дважды останавливал бредущих снизу мертвецов. Их было только двое — хвала Харузу!
Снова подумалось о Велдоне. Он-то, может, и согласится помочь Ирменгрет, но скажет, что его магия бессильна исцелить уже единожды умершего вампира. Но тогда упрямый старик так и останется в Волчьем доме вместе с хозяевами замка. Либо вампирша, которую он приведет в себя, вытащит монаха и Брана за стены эльфийского замка, а я воспользуюсь магией и перенесусь куда-нибудь в ночную тень у окружающих его деревьев.
— Чтоб тебя!.. — зашипел я и заскрежетал зубами от резкого укола в раненой ноге, когда неудачно наступил на нее.
— Что там у тебя? — хриплым голосом спросил Война.
— Пустяки! Подстрелили два раза. — Я скривился от очередных вспышек боли, что, казалось, уже вечно со мной.
— Терпи. Когда доберемся до верха, я помогу.
— Каким образом?
— Дерну посильней за древко и вырву из раны.
— Вместе с мясом!
Война рассмеялся:
— Как получится!
Нет уж! Я чертыхнулся. Подпущу к себе только Велдона.
— Сзади кто-то есть! — бросил через плечо Бран.
Он услышал, а я увидел ночным зрением новых неупокоенных. Все с оружием в руках, покрытых гнилой кожей. Мертвецы безмолвно поднималась по ступеням. Их много! Идут, толкая других в спину!
Смогу сдержать их какое-то время! Но в конце концов их натиск превратится в вал мертвых тел, который остановить будет невозможно. Нужно убраться из Наур Адаба скорее, чем неупокоенные ворвутся на верхнюю площадку башни.
— Живей там! — Я развернулся к мертвецам со злостью и болью в себе. Про боль надо забыть! Она будет только мешать!
Спустя несколько ударов сердца принял новый бой. Мертвые оказались неумелыми мечниками, но, не ведая страха, лезли вперед, невзирая на мою сталь. Я не подпускал их к себе и замедлил подъем мертвецов, но все время отступал. Поднимаясь по ступеням, волочил простреленную ногу и оставлял за собой кровавый след.
Крови потерял немало. Вслушиваясь в себя, чувствовал, что сил еще достаточно. Но они небеспредельны! Должно хватить, пока ступеньки поднимаются наверх, а иначе меня буквально разорвут в клочья!
Сверху услышал Брана:
— Николас! Мы уже здесь!
Предвестник кричал из-за изгиба каменного подъема. Я отступал медленней, чем Война поднимался наверх. Я выгрызал у неупокоенных каждую лишнюю секунду, но то ли ослаб от потери крови, то ли натиск мертвецов становился сильней, а мне становилось все сложней удерживать их. Я тяжело дышал, раз за разом безостановочно взмахивая саблей и орудуя кинжалом. Когда удавалось поразить черный глаз, на мгновение становилось легче.
— Гард!
Я рванул вперед, перепрыгивая через несколько ступеней, и оторвался от неупокоенных. Будь они живы, сказал бы, что эльфы не ожидали такой прыти. К дьяволу их!
Проход наверх закрывала собой темная фигура Брана.
— Это я!
Предвестник скользнул в сторону, и первое, что я увидел, оказавшись рядом с ним, — неподвижно лежащего у полуразрушенного зубца Томаса Велдона. Монах упал на камни лицом вниз.
Глава 10
ИСЦЕЛЕНИЕ
Кровь и песок! Велдон!
Несколько ударов сердца я просто смотрел на инквизитора. Что с ним? Он должен был помочь вампиру! Чтобы потом Ирма одного за другим унесла предвестника и самого монаха из Волчьего дома. Затем мой черед. Слившись с тьмой, я покину башню, перенеся себя в ночную тень у любого дерева, что окружали Наур Адаб густым лесом.
Проклятие! Если отец Томас умер, а именно на мертвеца он и походил, мне прямо сейчас придется делать выбор. Подыхать здесь вместе со всеми или спасать собственную шкуру! Убегать, прикрываясь высокопарными словами о спасении Алисы и Лилит, либо драться с мертвыми эльфами до последнего.