Ворон, колдунья и старая лестница
Шрифт:
— Ты думаешь, человек способен переставлять будильник во сне? — спросил Дэвид.
— Ну, думаю, теоретически такое возможно, но я никогда ничего подобного за собой не замечала. Бывало, что я забывала нажать кнопку, и будильник просто не звонил. Но сегодня утром он прозвонил, только значительно позже, чем нужно.
Дэвид сочувственно покачал головой.
— Послушай, может, сегодня утром я займусь завтраком для младших, а ты не теряя времени начнешь рисовать?
Молли улыбнулась и кивнула, как будто не могла поверить своим ушам:
— Дэвид, ты самый замечательный…
Мачеха
— Доброе утро, — наконец сказала она.
Вошла Аманда и уселась за стол.
— Знаешь, чего бы мне хотелось? — сказала она Молли. Дэвид впервые услышал, как Аманда обращается к кому-то из взрослых, не отвечая на прямой вопрос. — Мне бы очень хотелось блинчиков на завтрак.
— Я сделаю завтрак, — сказал Дэвид.
— А блинчики умеешь делать?
— Не знаю, — ответил он. — Я никогда не пробовал делать блинчики.
— Ну, мне бы очень хотелось блинчиков, — сказала Аманда и почти улыбнулась матери.
— Что ж, думаю, у меня есть время приготовить вам блинчики, — сказала Молли. — Как-нибудь я обязательно воспользуюсь твоим предложением, Дэвид.
Она занялась блинчиками, а Дэвид прошипел Аманде:
— Ты все испортила. Я устроил так, чтобы ее не было на кухне, пока дети будут завтракать.
Аманда посмотрела Дэвиду прямо в глаза:
— Знаешь, — сказала она, — мне именно сегодня захотелось блинчиков. Понимаешь?
— Да, — сказал Дэвид. — Я все прекрасно понимаю.
И он действительно понял, хотя бы отчасти. Он вообще многое теперь начал понимать об Аманде и ее испытаниях.
Глава 7
Этим утром, когда Аманда так настойчиво просила блинчиков, Дэвид сообразил, что она ничуть не собирается помогать детям семьи Стэнли в прохождении испытаний. Более того, мальчик заподозрил, что она специально старалась сделать так, чтобы испытания оказались как можно более трудными. Дэвид не понимал, почему ей так хочется все усложнять, но некоторые догадки по этому поводу у него уже появились. И они не имели никакого отношения к сверхъестественному.
В общем, так или иначе, Аманда сорвала планы Дэвида насчет завтрака, поэтому пришлось срочно придумывать что-то еще. Он решил подняться и задержать детей. Обычно они спускались к завтраку как только одевались, но сегодня брат загнал младших в свою комнату и прочитал им длинную лекцию, повторив все то, что уже сообщал накануне по поводу металлических предметов. Джени постоянно перебивала его и говорила, что она все это уже слышала, Эстер все время ныла, что хочет кушать, Блэр же и вовсе находился в прострации и глазел в окно. Дэвид не стал рассказывать детям о блинчиках, потому что, узнай они об этом, ему уже никакими силами не удалось бы задержать их в комнате даже на минуту, и об испытании они бы точно забыли.
Наконец, когда Дэвид был почти уверен, что Молли закончила готовить блинчики, он решил отпустить младших. Выйдя из комнаты, мальчик услышал голос мачехи:
— Дэвид, дети, где вы там? Блинчики остывают.
— Блинчики! — закричали Джени с близнецами и кинулись вперед брата вниз по лестнице
Дэвид остановился у двери, и Джени с шумом врезалась в него, за ней последовали еще два небольших толчка — это были Блэр и Эстер.
— Ну, наконец-то я всех их собрал, — сказал Дэвид, неспешно заходя на кухню. — Прости, что опоздали. Может, ты пойдешь рисовать, а я уж присмотрю за ними?
Как только Молли ушла, Дэвид убрал все столовые приборы с помощью полотенца, чтобы младшие ненароком по привычке не схватили их. Потом он намазал все блинчики маслом и джемом с помощью пластиковой ложечки, и дети принялись есть их руками. С джемом все было более-менее прилично, но Джени хотела блинчики с сиропом, и вот тут-то и началось самое страшное. Когда Дэвид после завтрака убирал на кухне, ему казалось, что все вокруг стало липким. Ну, разумеется, кроме столовых приборов.
До обеда все шло без происшествий, а на обед были сэндвичи и фрукты. На какое-то время даже выглянуло теплое солнышко, так что ноги Дэвида перестали напоминать гусиную кожу. Но впереди был еще ужин.
К моменту, когда отец уже должен был вернуться домой, Дэвид так и не придумал какого-нибудь достойного плана. В конце концов он решил: пусть каждый будет сам за себя. Отыскав младших на крыльце, брат сообщил им о своем решении.
— Значит так, — сказал он. — Я не могу придумать никакого выхода для всех нас. Я не могу найти пластиковые приборы, а Молли сказала, что если мы хотим гамбургеры, нужно было сказать ей об этом заранее, потому что на сегодняшний день она готовку уже распланировала. Поэтому вам придется самим придумать, как выйти из ситуации. Я пас.
— И что ты собираешься делать? — спросила Джени.
— Ну, единственное, что приходит мне в голову, — это попытаться есть руками, пока отец и Молли не видят, но, скорее всего, ничего из этого не выйдет. А если так, то я скажу, что у меня болит живот, и откажусь от ужина.
— Ты будешь голодать, — сказала Эстер.
— Нет, не буду. Во всяком случае, от одного пропущенного ужина я с голоду не умру, — ответил Дэвид, но Эстер все равно смотрела не него с недоверием. Малышка никогда не пропускала даже одного блюда, не говоря уж об ужине или обеде целиком, поэтому о голоде имела весьма смутные представления.
— Может, мне сказать, что у меня тоже живот болит? — предположила Джени. Для нее не представляло никакого труда отказаться от ужина, ее вообще всегда приходилось упрашивать съесть хоть что-то.
— Хорошо, Джени, — сказал Дэвид, — пусть у тебя болит живот. Тебе это явно больше подходит. А я придумаю что-нибудь другое.
Настроение у него было довольно кислое, ведь сегодня на ужин Молли готовила отбивные из баранины, а это была его любимая еда.
Тут на крыльцо вышла Аманда, и Дэвид сменил тему разговора. Он решил, что лучше не открывать ей планов на вечер. Но девочка стала бесцельно бродить вокруг крыльца, поэтому когда Дэвиду пришла в голову новая идея — и на этот раз действительно хорошая, — ему пришлось подождать, прежде чем поделиться ею с детьми.