Ворон, колдунья и старая лестница
Шрифт:
Глава 11
В комнате Аманды всё уже оказалось готово к ритуалу инициации. Жалюзи были опущены, а поверх них задернуты шторы, чтобы в комнату снаружи не проникало ни одного лучика света. Дэвиду показалось, что он ступил из утра в полночь. Единственным источником света теперь оказалось неверное пламя свечи в центре комнаты, но его не хватало, чтобы осветить углы, поэтому они утопали во мраке.
Дэвид заметил, что над свечой на подставке стоял небольшой металлический котелок. Когда все оказались
— Пусть неофиты рассядутся вокруг котла, — приказала она торжественным монотонным голосом.
Эстер, которая все еще тянула Дэвида за руку, теперь стала отчаянно дергать за нее.
— Это и есть котел, — шепнул Дэвид уголком рта, указывая на котелок.
— А-а, — прошептала Эстер. Она повернулась к Блэру и повторила для него:
— Вот, Блэр, это называется котел.
— Шшш, — зашипел Дэвид. Он одной рукой зажал Эстер рот, а другой, положив ее на голову сестры, заставил ее сесть на пол. Потом он жестами велел Блэру сесть рядом с сестрой.
— Сядьте вокруг котла, — повторила Аманда, и Дэвид вовремя заметил, что Джени уже поднялась на цыпочки, чтобы подсмотреть, что там варится в котелке. Брат схватил ее сзади за одежду и толкнул на место в кругу.
Когда все наконец расселись, Аманда взяла со стола большой лист бумаги и внесла его в круг.
— Сначала, — сказала она, — каждый неофит должен получить новое имя. Духовное имя.
Джени, конечно, нужно было быть первой. Она села, поджав под себя ноги с закрытыми глазами, пока Аманда держала перед ней свиток, взятый со стола. Дэвид заметил, что этот лист был весь испещрен надписями вкривь и вкось, под разными углами.
— Дотронься до бумаги пальцем, и то имя, которого ты коснешься, станет твоим новым именем, — сказала Аманда. — Глаза не открывай.
— А что если мне не понравится это имя?
— Дотронься до бумаги.
Джени потянулась вперед, и Дэвид готов был поклясться, что она подглядывает из-под длинных ресниц. Наконец малышка ткнула пальцем ровно в середину какого-то слова.
Аманда взяла лист и провозгласила:
— Калла. Духи нарекают тебя Каллой.
Джени улыбнулась:
— Мне нравится.
Следующим был Дэвид. Его палец остановился на имени Темплар. На его вкус, это было не совсем имя, но звучание мальчику очень понравилось.
Настала очередь Блэра. Он не подглядывал и указал на первую букву короткого слова «Звезда».
— Ух ты, — заметил Дэвид. — Это хорошо. Блэру это имя очень подходит.
— Духи не ошибаются, — отозвалась Аманда.
Следующей была Эстер, но когда Аманда развернула перед ней свиток, та заложила руки за спину и отказалась выбирать.
— Я Тессер, — сказала она. — И я не хочу никакого другого имени.
Все заспорили и начали галдеть, но это не помогло. Такая уж была Эстер. Она не часто настаивала на своем, но если уж что-то
— Послушай, — сказал Дэвид Аманде, — помнишь, как-то ты мне сказала, что тебе показалось, будто Тессер — это ее духовное имя. Что, если так оно и есть? Может быть, поэтому она стала так себя называть? Почему ее духовное имя не может быть Тессер?
Аманда пожала плечами.
— Хорошо, — ответила она. — Мне-то все равно, но если имя выбрано неверно, она никогда не достигнет больших высот в оккультной науке.
Девочка посмотрела сверху вниз на Эстер, продолжавшую с упрямым видом сидеть, держа руки за спиной.
— Впрочем, не думаю, что она в принципе чего-то достигнет, — заметила Аманда.
Когда все выбрали себе духовное имя, Аманда поставила в магнитофон кассету, и в комнате зазвучала очень странная, похожая на восточную, как показалось Дэвиду, музыка. В ней было много высоких протяжных нот на фоне мягких, глубоких, монотонных ударов барабанов, напоминавших стук сердца великана.
Потом девочка зажгла несколько благовонных палочек в подставках по четырем углам комнаты. После этого она исчезла за занавесом, закрывавшим дверь в чулан. Там вспыхнул свет, и несколько минут Аманда оттуда не выходила.
В комнате меж тем распространялся сладковатый дым благовоний, и воздух стал почти осязаем. Странная музыка все продолжала играть, и дети сидели кружком возле котелка, поджав под себя ноги, ожидая возвращения Аманды.
Наконец свет в чулане погас, и Аманда вышла, ступая медленно и царственно, неся на вытянутой руке небольшую металлическую шкатулку. Она стала ходить кругами вокруг котелка, неся шкатулку перед собой, и бормотала какие-то непонятные слова, нечто вроде «малу-арабон-ралу-белабор».
Она все ходила и ходила, и Дэвид заметил, что сам начинает покачиваться в такт с Амандой. Неверный мерцающий свет, медленные мерные шаги Аманды, завывающая пульсирующая музыка, тяжелый сладкий запах благовоний, поминутные вспышки света, отраженного в треугольнике на лбу у Аманды, — все это стало смешиваться в голове у Дэвида. Он почувствовал себя очень необычно: голова стала словно бы легкой и слегка кружилась, а в животе появилось незнакомое ощущение. С некоторым отстраненным восторгом он подумал, не начинает ли впадать в то, что называют трансом, когда чей-то громкий голос сказал:
— Аманда, ты бы лучше остановилась.
Это была Эстер. Все взгляды устремились на нее. Даже Аманда прекратила мерное хождение вокруг котелка и воззрилась на Эстер.
— Лучше остановись, пока тебя не стошнило. Когда я бегала вокруг кофейного столика, меня однажды стошнило. Помнишь, Дэвид?
— Ш-ш-ш, — зашипел Дэвид, наклонившись к ней.
— А еще меня стошнило на индийский ковер и на дверь. Разве ты не помнишь?
— Ш-ш-ш, — зашипели все в комнате, и так громко, что Эстер как-то испуганно оглянулась вокруг.