Ворон. Волки Одина
Шрифт:
– Даже с курса сходить не придется, – добавил кормчий. – Перехватим по пути.
«Все равно что волку проглотить мотылька», – подумал я.
Сигурд какое-то время размышлял, потом кивнул, хлопнул по гладкой мачте и спрыгнул на палубу.
– Браги! Рольф! Мы сегодня орланы, а вон там плывет макрель! Проверим, у кого из нас крылья длиннее и когти острее!
Воины радостно загикали, предчувствуя состязание. На всех четырех кораблях царило оживление – одни тянули канаты, старясь поймать в паруса как
– Бедняги уже пожалели, что вообще вышли сегодня в море, – покачал головой Пенда.
– Оставь их в покое, Сигурд! – просил отец Эгфрит, заламывая руки.
– Прочь с дороги, монах, – проревел ярл, надевая шлем с новым золотым обручем.
– Эти несчастные не сделали тебе ничего плохого, – протестовал Эгфрит.
– Зато я сделаю тебе много плохого, если будешь жужжать под ухом, – пообещал Сигурд, а Флоки Черный схватил Эгфрита за плечо и оттолкнул так, что тот споткнулся о сундук и упал, ударившись рукой.
– Сдается мне, волка мы из него не сделаем, – сказал ярл, мрачно качая головой, потом крикнул, указывая на «Фьорд-Эльк» по левому борту: – Давай, Дядя! Эти сукины сыны нас обгоняют!
Тут я заметил, что Кинетрит стоит на носу корабля, одной рукой обхватив пасть Йормунганда. Ее некогда пшенично-золотистые, а теперь грязно-пепельные волосы развевались по ветру. Что творилось в ее душе, мне было неведомо: на смену девушке, что я знал, пришла ожесточившаяся женщина, которая жила в плену мрачных и запутанных мыслей.
– Они там раньше нас будут! – прокричал Бьярни.
Он делал оскорбительные жесты в сторону воинов на «Фьорд-Эльке», а те с жаром отвечали ему тем же, – легко рассекая носом волны, их драккар ушел далеко вперед. По правому борту его догоняла «Морская стрела», а на расстоянии броска копья от нее по вздымающимся волнам легко скользил «Конь бурунов».
– Так мы их никогда не догоним! – простонал Бьярни.
– Брось Свейна за борт! – предложил Орм Пучеглазый, тыкая копьем в сторону Рыжего. – Тогда полетим точно по воздуху.
– Я же не виноват, что у меня такой тяжелый молот в штанах, – пожал могучими плечами Свейн.
«Торговцы» спустили весла на воду и отчаянно гребли к берегу. Но им было не уйти – мы летели по волнам, словно птицы по воздуху. Паруса наполнились ветром, шкоты натянулись, балки скрипели. В жилах закипала кровь. Я хлопнул Пенду по спине, чувствуя, как улыбка растягивает мои сухие обветренные губы.
– В Уэссексе такого не бывает! – сказал я.
Он покачал головой, будто устыдившись, и взвесил в руке копье.
По левому борту приближался выщербленный мыс, который шумно хлестали, разбиваясь брызгами, пенные волны. «Фьорд-Эльк» догнать не удалось, потому что наш трюм был загружен больше всех, а вот ладьи датчан с парусами вполовину меньше паруса «Змея» остались позади.
– Задница Фригг! – вдруг крикнул Улаф Сигурду. – Это ловушка!
Я подскочил на сундуке и вцепился в крышку, чтобы не упасть, – из-за мыса стремительно выплывали два корабля; весла их вздымались, словно крылья орла.
– Боевые! – прокричал Улаф.
Браги травил парус, чтобы поравняться с нами и дождаться приказов Сигурда.
– Вот что бывает, если нападать на тех, кто не сделал тебе ничего плохого! – завопил Эгфрит с круглыми от ужаса глазами.
– Все еще хочешь принять приглашение, Браги? – проревел Сигурд.
– Вступим в бой? – Улаф потянул себя за бороду, недовольно хмурясь.
Мы стремительно приближались к врагу.
– У нас четыре корабля, а у них – всего два, Дядя, – ответил ярл, отправляя Орма за своей кольчугой.
– Что ж, посмотрим теперь, каковы датчане на море. – Улаф скривился, недовольный решением ярла, но начал отдавать приказы и готовиться к бою.
Увидев, что нам не удается замедлить ход, Браги снова поймал ветер, и «Фьорд-Эльк» устремился вперед. Мы надели кольчуги, а Брам протрубил в рог, подавая всем кораблям сигнал готовиться к атаке, – над морем разнесся длинный протяжный звук, похожий на бычий рев.
– Синелицые! – прокричал Улаф с носа корабля.
Сигурд кивнул, продевая руки в рукава кольчуги.
– Достойные противники, – сказал он и встряхнул плечами, расправляя железные колечки. – Воинственные у них, должно быть, боги! Надо поймать одного синелицего и привезти его домой – своим показать. – Он повернулся ко мне, затягивая пояс. – Ну что, побьем их, Ворон?
– Синелицые – храбрые воины, господин, – признал я, – и боги у них такие же воинственные, как наши. Но мы их одолеем.
Коротким топориком на палубе удобнее сражаться, чем мечом. Я продел руку в темляк и сжал обтянутое кожей топорище. Лучники уже выстроились на носу корабля. Некоторые держались за амулеты с изображением Одина, Тора или Мьолльнира. Я в числе прочих стоял у левого борта, готовый встретить врага, если Кнуту удастся поставить нас вровень с бортом противника.
– Хорошо, когда у тебя четыре корабля, Дядя, – довольно заметил Сигурд.
Глаза стоявшего рядом Улафа мрачно сверкали из-под низко надвинутого шлема.
– Главное, чтобы датчане не оплошали, – процедил он сквозь зубы.
Мы должны были подойти к кораблю синелицых спереди, а «Морская стрела» – сзади, чтобы врагу пришлось обороняться с двух сторон. «Конь бурунов» и «Фьорд-Эльк» готовились напасть на второй корабль. Мы все хорошо продумали и были уверены в победе.
Но потом рассмотрели врага получше.