Ворон. Волки Одина
Шрифт:
– Христос с ангелами, да они ж громадные! – сказал Бальдред, почесывая густую черную бороду.
Уэссексец был прав. Корабли синелицых были большими и длинными, длиннее «Змея», а еще высокими – борта поднимались над водой на высоту двух копий. Нам доводилось иметь дело с похожим кораблем у франков, однако тот был короче и без башенок, кишевших лучниками и копьеносцами.
– Да-а-а, этот орешек будет непросто расколоть, – протянул Брам по прозвищу Медведь, удивленно подняв бровь.
– Сколько весел? – спросил кто-то.
– Не сосчитать, – ответил Улаф. – Добрая сотня.
– Полторы, – поправили его.
Весла синелицых вздымались и опускались с невероятной скоростью, корабли уверенно шли против ветра.
– Вот сукины сыны! – выругался Гифа.
– Рассчитывают зацепить нас вон тем, – сказал Оск, указывая на носы кораблей, похожие на клювы хищных птиц, такие широкие, что на них могли встать пять воинов в ряд.
– Не выйдет, – возразил Улаф.
Он был прав – «клювы» зацепили бы высокий корабль, а нас – нет. Плохо будет, только если синелицые станут пускать с них стрелы.
– Шкуры тащите! – взревел Сигурд. – Накиньте их на плечи!
Потом он свистнул Браги и показал ему что-то жестами. Капитан «Фьорд-Элька» кивнул и начал отдавать приказы. Когда мы принесли шкуры и надели их на плечи, сколов на груди брошами или завязав кто полосками кожи, кто бечевкой, Сигурд пошел на корму – рассказать Кнуту, что он задумал.
– Не будем, что ли, на них нападать? – нерешительно спросил Бальдред, закусив губу.
Пенда сжал его закрытое меховой шкурой плечо и улыбнулся.
– У тебя другие планы на сегодня, Бальдред? – Потом кивнул в мою сторону. – Только советую тебе встать подальше от Ворона. Видел я, как он размахивает этим топориком…
Я ответил ругательством.
Сигурд что-то прокричал датчанам, показывая, чтобы те развернулись на юго-восток и обошли врагов. Рольф на «Морской стреле» махнул рукой в знак того, что понял. Мы сближались с врагом; уже можно было различить темные лица воинов на огромных боевых площадках. А сколько их еще укрылось во чревах деревянных громадин!..
– Щиты! – раздался приказ.
Только мы подняли щиты, как воздух задрожал от свиста стрел. Они отскакивали от умбонов, вонзались в дерево и плюхались в воду.
– Кого-нибудь ранило? – прокричал Сигурд.
Раненых не было. Я задрал голову и увидел, что несколько стрел застряли в парусе «Змея», а несколько – прошили его насквозь. Оглянувшись, я увидел Кинетрит – она присела за сундуком, подняв щит над головой. Я едва узнал ее в кожаном шлеме и броне, доставшихся от синелицых. Чуть подальше орудовал румпелем Кнут, его закрывал щитом Бьярни.
– Не смотрите по сторонам, – предостерег Улаф, заметив, что я оглянулся. – Просто слушайте дядю Улафа. Закройте свои страшные рожи щитами и не открывайте, пока не скажу. Покажем этим драуграм, что для того, чтобы прикончить волков, мало заманить их в ловушку, нужно еще самим туда спрыгнуть!
В нас снова полетели стрелы. На этот раз они сумели преодолеть преграду из щитов, меха и кольчуги, и вонзиться в плоть – раздались крики раненых. Я бросил взгляд на Кинетрит и поблагодарил Всеотца за то, что она цела. Синелицые кричали. Брам по прозвищу Медведь, Бодвар и Ирса Поросячье Рыло готовили крюки. Наши лучники тоже пускали стрелы. Жалко, у меня не было камушка, чтобы катать в пересохшем рту. В душе поднялся страх, но я знал: он уступит место куражу, что помогает воину рубить врага направо и налево. Колени задрожали. Скоро дрожь побежит наверх, разжижая внутренности, и в конце концов дойдет до рук и даже челюсти, а во рту останется горький привкус.
– Держатся носом к нам. – Улаф взглянул на корабли из-за щита. – Думают, мы им брюхо подставим.
– Браги ударит по первому кораблю! – прокричал Сигурд.
Я удивился и, решившись выглянуть, увидел, что второй корабль синелицых собрался перекрыть путь снеккарам с юго-востока, предоставив первому разбираться с нами. «Смелый ход», – подумал я.
– Тебе бы топор побольше, Ворон, – усмехнулся Сигурд.
За секирой идти было уже поздно, и не успел я ему ответить, как на «Фьорд-Эльке» заревели – кормчий Къяр и те, кто управлял парусом, поставили драккар боком к кораблю синелицых, и воины принялись метать копья и стрелы в башенку. Весла синелицых ударили по воде – капитан пытался развернуть корабль носом к северу, чтобы длинный «клюв» встал между нами и «Фьорд-Эльком», однако мы на попутном ветре неслись к проливу впереди – там синелицым нас не догнать, будь у них даже две сотни весел. Спустив парус, Браги совершил смелый шаг – с поднятыми веслами «Фьорд-Эльк» был беззащитен против синелицых, которые пытались зацепить его «клювом» и использовать свое преимущество в высоте. Йормунганд дернулся, щеря пасть на врага, вставший поперек ветра парус захлопал, но этого оказалось недостаточно, чтобы замедлить нас. Не успели синелицые схватиться за весла, как «Змей» грудью ударил по их левому борту. Воздух наполнил треск ломающихся весел. Гребцы кричали – многим проломило ребра рукоятями весел. И тут же мы увидели над собой темные лица воинов, искаженные ненавистью и яростью.
– Режьте их! – взревел Сигурд.
Прикрывшись щитом, он рубил торчащее между кораблями весло своим огромным мечом. Свейн Рыжий уже сокрушил два весла секирой и отхватил половину третьего. Из медвежьей шкуры на его могучих плечах торчали две стрелы, но он не обращал на них ни малейшего внимания. Я вонзил свой топорик в весло, тот застрял, а корабли двигались, так что мне пришлось бросить топорик и взять в руки меч.
– Браги со своими, должно быть, уже у них на борту, – прокричал Пенда, принимая на щит удар копья.
Стрела Хедина пронзила горло синелицему на башенке, тот покачнулся и упал за борт. «Фьорд-Элька» не было видно, но битва шла уже на палубе, значит, Браги и правда был там. Я посмотрел на восток – второй корабль синелицых улепетывал, а к нам на подмогу шла ладья датчан.
Ирса с Бодваром вонзили крюки в борт и изо всех сил тянули канаты.
– Ловите! – Сверху мелькнуло лицо со спутанной грязной бородой и тут же исчезло.
Сигурд поймал завязанный узлом конец веревки, потом зачехлил меч и повернулся к нам со свирепой гримасой на лице.
– Идете, сукины сыны? – прокричал он и начал взбираться на борт к синелицым.
В воздухе молнией сверкнуло копье. Я успел отскочить, и оно, скользнув по шкуре на плече, вонзилось в щит стоящего за мной скандинава. Стрелы только так отскакивали от шкур – Сигурд не зря велел нам в них облачиться, эта уловка многим спасла жизнь. Я перекинул щит за спину и, подтянувшись на веревке, вспрыгнул на палубу к синелицым. Там царил хаос. Одни синелицые бились с другими – по всей видимости, рабами. Одетые лишь в истлевшие рубища, они походили на мертвецов, выползших из могил, а руки и плечи у них были мускулистыми, как у гребцов. Некоторых сковывала одна длинная цепь, но дрались они с отчаянной яростью и этим напомнили мне датчан, чей снеккар как раз заходил с кормы. Я закрылся щитом и кинулся в гущу битвы.