Воронье сердце. Отбор по принуждению
Шрифт:
— Просто это, — я старательно подбирала слова, — немного жутко! Ты же живешь в этих стенах, и…
— Жутко нам будет сейчас, — заметил Рэнимор, поглядывая вниз через перила. — Приготовься встретиться с двумя горничными.
Сердце упало в пятки. В панике я отступила к стене и прижалась к холодному камню.
— Не шевелись, — Рэнимор, подмигнув, бросился вниз по лестнице. — Я отвлеку их.
Только я уже не боялась. Я знала, что он вернется за мной. Обязательно вернется.
Глава 30
Но
— Мое восхищение, Ваше Высочество! — напыщенно заговорили женщины внизу. Каждое слово сопровождалось томным вдохом. Права была Бруна: кажется, даже прачки и горничные от Рэнимора без ума.
— Доброе утро, уважаемые, — бодренько ответил Рэнимор. Что-что, а притворяться он умел отлично. — О, будет лучше, если вы пройдете третьим этажом, через зал для собраний.
Дыхание перехватило, а сердце застучало так, что, казалось, вот-вот выдаст меня. Он говорил, что обхитрит их, но, кажется, выдал им все в лицо! Как тут не заподозрить неладное?!
— Но здесь же ближе, — возразила одна из женщин.
— Я только что спускался этой лестницей, — спокойно проговорил Рэнимор. — Мрамор отошел на паре ступеней, и я едва не упал вниз, оступившись. Я скажу Гилберту, чтобы занялся ими.
— О, Ваше Высочество! — Богиня Филлагория! Как же раздражают эти вздохи! Неужели сложно понять: Богиня не поцеловала — шансов нет! — Надеюсь, с вами все в порядке?!
— Вам не о чем беспокоиться, — снова донесся голос Рэнимора. — Но могло бы быть хуже. А потому лучше не рисковать.
— Мы будем осторожны, — чьи-то шаги застучали по ступеням, приближаясь. А потом вдалеке хлопнула дверь, прогнав по лестнице легкий сквознячок.
Шаги слышались все ближе.
Ему не удалось…
Сдавленный выдох вырвался из горла, и я прикрыла рот ладонью. Присела, собравшись в комок, будто кошка дворовая. Страх тут же накрыл с головой, как воды рек, что я видела во сне, и руки предательски затряслись. Ну вот и все. Теперь придется поехать домой за нарушение режима. Или — снова за решетку, неизвестно насколько. Почему, Филлагория?! Отчего мне так не хочется ни первого, ни второго?!
В проеме обозначилась черная тень, и я зажмурилась, чтобы не видеть своего позорного финала на этом отборе. Горничные — бабы склочные, а особенно если так томно вздыхают. Тут же сплетни пустят по всему дворцу — не отмоешься! Вот вам и победительница первых четырех испытаний!
Темнота колыхнулась у самого лица, и на коже проступил ледяной пот. Я обхватила колени руками и зажмурилась еще крепче. Мрак зашелестел, раскачался, а потом неожиданно обрушился на меня голосом Рэнимора:
— Пойдем, скорее!
И страх отступил, освобождая место безрассудному облегчению. Будто туча, налившаяся свинцом, наконец-то разразилась грозой. Я приоткрыла один глаз, не веря своему счастью, и поймала лацканы знакомого пиджака, украшенные золотистой вышивкой:
— Я думала, это финал.
— Мне казалось, ты была бы не прочь домой отправиться, — Рэнимор протянул мне руку, помогая подняться, и я с благодарностью ее приняла.
— Домой — возможно, — призналась я. — Но не в тюрьму.
Быстро спустившись, мы вышли на площадку третьего этажа. Прежде, чем пропустить меня в коридор, Рэнимор сам отворил двери и оглянулся. А потом, потащив меня за руку, вывел в заветный холл и подтолкнул к уже знакомой двери. За нею-то и укрывалось крыло для участниц!
— Она уже открыта, — шепнул Рэнимор. — Беги, пока стражи не вернулись.
— А куда они делись? Тоже твоя работа? — шепнула я, стрельнув взглядом из-за плеча.
— Небольшая сумятица у ворот, — усмехнулся Рэнимор. — Как вообще можно подумать, что к этому причастен наследный принц? Скорее, Лира!
Я сделала робкий шаг к дверям:
— Спасибо, Рэнимор!
— Не благодари.
Принц застыл, согревая меня голубоглазым взором, и улыбка задрожала в уголке его губ. Когда я улыбнулась в ответ, он развернулся и, как ни в чем не бывало, зашагал прочь, в темноту коридоров. Мы снова очутились по разные стороны баррикады. Надолго. Может быть, навсегда.
Напевая себе под нос, я влетела в спальню. Мысленно поблагодарила Филлагорию за то, что мои волосы не успели обсохнуть. Можно было соврать, что я ходила в душ… Тем более, что Альви уже прибрала постель и снова корпела над рецептом у трюмо.
— Доброе утро, — поздоровалась я.
— Я снова храпела, да? — виновато прогундосила Альви. Выронила перо-самописец и залилась краской.
— Еще как! — я тут же зацепилась за возможность выплыть из передряги. И, кажется, покраснела пуще соседки.
— Тебе даже уйти пришлось, — подхватила Альви, и ее кожа стала совсем багровой.
— Я заночевала на освободившемся месте, — проговорила я, стараясь не распространяться и не наговорить лишнего. — Но мне больше бы так не хотелось. Это слишком жестоко, Альви. Еще одна такая ночь, и дворец рассыплется по кирпичикам!
— Прости, — Альви осторожно встала с кресла. — В твоем присутствии я торжественно обещаю, что прочитаю сегодня заклятие на сон! Дважды!
— А дважды-то зачем? — не поняла я.