Воронье
Шрифт:
Митч:
— Но я не могу понять тебя. Как он сможет это сделать?
Коп:
— Угрожая твоей семье?
Он произнес эти слова в виде вопроса. В его тоне скользнула нерешительность, и Митч надавил на него:
— Шон Макбрайд? Угрожать мне? Баррис, ты что, идиот? Сам Господь привел этого молодого человека в нашу жизнь!
Шона успокоило, что Митч не просто защищает свою позицию. Он был полон искреннего возмущения. «Может, он начал верить? В мою мечту? В тепло ее, в солнечную красоту ее?»
Шон откинулся назад. На лице его играла неотразимая улыбка. Он понимал, что еще не пришло
— Я думаю, он все сделал, девочка.
Все эмоции отразились на лице Тары. Закрыв глаза с мокрыми ресницами, она благодарила Бога. Она сидела так близко к Шону, что он чувствовал ее мягкое дыхание. Он обнял ее рукой и, когда сжал ее, почувствовал легкое ответное движение. Какой день! Он подумал, что этот день — самый яркий из всех, что выпадают за столетия. Это была абсурдная мысль, и он осмеял сам себя, но тем не менее: «Кто еще вел такую жизнь, как я живу сейчас?»
РОМЕО смотрел, как старый кабан отъехал в своем «таурусе», и собрался было последовать за ним. Но он испугался, что коп узнает его машину, так что подался назад — так далеко, что потерял копа из виду.
Затем он поехал по кругу. «Лучшие чехлы» — закрыто. Офис условного освобождения округа Глин, Джорджия. «Трехногая собака». «Падающая башня Пизы» — закрыта. Выдача водительских прав и уроки безопасного вождения округа Глин, Джорджия.
Его телефон дал о себе знать, и он ответил не глядя, зная, что это Шон, — но на этот раз то был не Шон. У телефона была мать Ромео.
— Я звонила тебе раз шестьдесят.
— Прости, мама.
— Я звонила и звонила.
— Я забыл включить телефон.
— По телевизору показывают, как Шон выиграл тот большой джекпот.
— Да, я знаю.
— А о тебе ничего не говорят.
— Я же не выиграл.
— Но ведь ты путешествуешь с ним, не так ли?
— Но билет был его.
— Он мог поделиться с тобой.
— Это его деньги, мам.
— Или дать кому-то еще.
— Это его деньги.
— Джим Грабовски сломал бедро.
— Неужто?
— В пятницу. Я оставила тебе примерно шестьдесят посланий.
— Прости, мам.
— Дайана говорит, что он никогда больше не сможет ходить.
— Господи.
— Где ты, сладкий мой?
— Так просто болтаюсь.
— Ты чувствуешь, что пора вернуться домой?
— Ага.
— Ты должен вернуться.
ТАРА была в своей комнате, пытаясь припомнить, как это все началось. Что она сделала, почему весь этот чертов ад обрушился на нее?
Она вспомнила тот день после розыгрыша, когда она оставила работу в банке и пересекла улицу, направляясь к Нелл, и чувствовала она себя прекрасно, и небо было пронзительно-синим, и она думала, что обладает всем, всей любовью и всеми радостями, которые только есть в мире, — и так оно и было, разве нет? А вот теперь перед ней стоит проблема. Она слишком высоко дотянулась. Она устроилась в сфере, где обитают только ангелы, за что она будет подвергнута жестокой каре.
РОМЕО сделал проверочный звонок, и Шон спросил его:
— Ну разве Митч не был сегодня восхитителен?
На это Ромео не ответил. Он просто сказал:
— Но почему этот старый коп задавал такие вопросы?
— Ну, мы не знаем. Но знаешь что? Тут есть что-то странное. Митч сказал, что старый коп влюблен в Нелл.
— Что ты имеешь в виду — влюблен?
— Что-то вроде страстного увлечения.
— Не слишком ли он стар для страстного увлечения?
— В общем-то да, но у него, по словам Митча, это тянется годами. Но тут есть и другая причина. Митч — хороший друг шефа полиции. И я ему слегка пожаловался. Так что этот старый коп не будет больше приставать к нам.
— Отлично.
— Ну разве Митч не бесподобен?
Ромео снова пропустил его слова мимо ушей. Шон продолжал:
— Я хочу сказать — он был так спокоен. Врожденный обманщик. Он даже меня убедил.
— Я думаю, это сильно его травмировало.
— Что именно?
— Все это вранье.
Но Шон отнюдь не смутился:
— Нет, нет, он изменил свое мнение. Вся его семья работает на нас. Я решил порадовать их. Сегодня все мы отправляемся на рыбную ловлю неводом. Возьмем маленькую передышку, удерем от этих пилигримов и долбаных камер.
— Что значит ловля неводом?
— Просто рыбалка, но с сетью. И я хочу, чтобы ты отправился с нами.
Ромео удивился. Неужели он услышал это от Шона?
Неужели он не понимает, как бредово это звучит? Час назад он ненавидел Ботрайтов и сочился ядом, готовый уничтожить их. А теперь он приглашает их на небольшой воскресный пикничок.
— Я уверен, — сказал Ромео, — что там будет очень весело, но ты же знаешь… Мне есть чем заняться.
ШОН и Ботрайты поехали к Нелл. Она вышла на маленькое крыльцо с кошкой на руках. Шон сказал:
— Собирайтесь, мы отправляемся ловить рыбу неводом.
— Что именно? Креветок?
— Ага.
— Мне лучше не надо. Я — и в купальном костюме? Я так напугаю вас, что весь обед пойдет насмарку.
Но он уговорил ее с помощью Ботрайтов, и наконец она сказала:
— Ох, черт бы вас побрал. Только дайте мне пару секунд — надо накормить этих чертенят.
Они остались ждать.
Солнечный полдень на глубоком юге; по ветровому стеклу ползали, совокупляясь, мошки. Компания ребят пролетела мимо на скейтбордах. Шон высунулся из открытого окна машины и рассматривал густую листву дуба над головой. Ему предоставили минуту отдыха, за что он был благодарен.
Нелл вышла, и они поехали к дяде Шелби, чтобы одолжить у него сеть. Шон встретился с Маккензи, маленькой дочкой Шелби. Она была очаровательна, как и ее брат, а большой дом производил внушительное впечатление. «Не купить ли его, — подумал Шон, — когда придут деньги? Или лучше купить соседний? И тогда в среду вечером мы с Тарой в одной машине отвезем наших детей и ребятишек Шелби в Библейский класс. А в субботу мы с Шелби будем играть в гольф, а вечерами расположимся на одном из задних крылечек, попивая мохито, глядя, как опускается солнце, и обсуждая цены на недвижимость и выборы школьного совета.