Воронье
Шрифт:
— Кто тебе это сказал?
— Тесс.
— Что за Тесс?
— Она была твоей подружкой, и ты должен ее знать.
— Ты имеешь в виду Тесс Реналди?
— Я имею в виду девушку-миссионера.
— Ну да. Она не была моей подружкой.
— Ты знаешь, где она?
— Мгм…
— Это словно быть распятым?
Арройо пожал плечами:
— Что-то вроде. Хочешь попробовать?
— Как-нибудь в другой день, — сказал Ромео.
Но он знал, что никогда на это не решится. Какой смысл испытывать дополнительную боль плюс к той,
БАРРИС пришел в участок, чтобы начать свою смену. Но когда он проходил мимо диспетчера, Роуз Пэтчли выглянула из своей рабочей ячейки и сказала ему, чтобы он зашел к лейтенанту.
Кабинету лейтенанта было лет сто, и потолок в нем достигал шестнадцати футов. Пахло древним лаком, штукатуркой и истлевшими полицейскими досье, дерьмом термитов и напластованиями поколений табачного дыма. Баррису никогда не доводилось заходить сюда. Лейтенант был толст, двигался неторопливо и был почти одних лет с Баррисом, хотя помнил гораздо больше его. Он любил поговорить. Вы тонули в его речах. Можно было зайти, чтобы обсудить небольшие тонкости в оформлении прав, а выходили вы спустя два часа с головой полной подробностей об убийстве Кэла Хамфри в 1971-м или сумасшедших указаниях шефа Макэндрю в 1980-х — и тут только вы спохватывались, что забыли даже упомянуть о том деле, ради которого приходили.
Но сегодня, стоило Баррису открыть дверь с «морозным» стеклом, как его встретил неприятный сюрприз. И дело было не в лейтенанте, перед которым он предстал. Здесь был и шеф.
— Привет, капрал.
Он в мрачном настроении. И глаз подергивается.
— Добрый день, шеф.
— Догадываешься, кто звонил мне сегодня, капрал?
— Сэр, я просто не знаю.
— Митч Ботрайт звонил мне.
— Ага.
— Да. И он удивлялся, какого черта ты пристал к нему в церкви.
Господи. Лучше всего понурить плечи. Как можно ниже, стать серым как мышка.
— Видите ли, сэр. Я просто…
— Ты докучал ему в церкви? Не мог дождаться, пока окончится служба?
— Ну, я действительно ждал, да, сэр, но…
— Он рассказал мне, что ты обратился к нему прямо в церкви. Прости, он что, такой большой лгун? Вот уж не подумал бы, что Митч Ботрайт такой большой лжец.
— Сэр, если бы я мог объяснить… Я действительно подошел к нему в церкви этим утром…
— Думается мне, ты сказал, что не делал этого.
— Я подошел после службы. Так что, если он говорит…
— На глазах трехсот прихожан ты стал приставать к этому человеку…
— Я говорил с ним с глазу на глаз, сэр.
— Капрал! — Грубо и резко, словно отчитывает непутевого мальчишку. — Вы намерены весь день перебивать меня?
— Нет, сэр.
— Я пытаюсь задать вам вопрос.
— Да, сэр.
— Я пытаюсь спросить у вас, капрал, почему вы не могли дождаться,
— Домой? Видите ли… Вокруг были все эти люди. Фургоны с телевидения и все такое. Я не хотел привлекать внимания…
— Вы не подумали воспользоваться телефоном?
— Дело, которое я хотел обсудить с ним, имело деликатный характер.
— Деликатный? Он сказал, что вы учинили ему допрос с пристрастием.
— Я не допрашивал его.
— Ах, нет?
— Нет, сэр. И разговаривали мы не в церкви. Я договорился встретиться с ним попозже в «Доме встреч».
— Я все знаю, капрал. Меня проинформировали об этом факте. Я думаю, это ужасно. Это серьезная полицейская работа — проводить допрос вне церкви. Очень тонко. Хотя, как я понимаю, «Дом встреч» в самом деле является вашим любимым местом для «деликатных» допросов?
— Ну, я так не считаю…
— Прошу не перебивать. Митч Ботрайт сказал, что вы дали ему уйти, да? Он сказал, что вы выдвинули против него обвинения, а сами были даже не в форме и действовали несколько неуравновешенно, сказал он, и вы были…
— Я не выдвигал никаких обвинений, сэр. Я пытался защитить его, а не…
— Могу я закончить?
— Да, сэр. Прошу прощения, сэр.
Долгая угрожающая пауза.
— Он сказал, вы выдвинули предположение, что Шон Макбрайд вымогает у него деньги. Вы так считаете?
— Я так считал, сэр.
— Но сейчас вы изменили свою точку зрения?
— Ну, я не уверен…
— То есть у вас есть другая взятая с потолка схема?
— У меня были серьезные основания для такого убеждения.
— Ах, — с выражением ангельского терпения сказал шеф. — И что же это за причины могли быть, капрал?
— Предположение.
— Что за предположение?
— Видите ли, Шон Макбрайд ничего не знал о джекпоте до того,как Ботрайты выиграли его.
Шеф просто уставился на него:
— То есть? Это и есть предположение?
— В той или иной мере да, сэр. Я решил, что должен все проверить. Но после того, как поговорил с мистером Ботрайтом, я решил, что по сути дела оснований нет.
— Нет оснований? Что это значит? Вы хотите сказать, что ваш «доносчик» соврал вам?
— Возможно. Но я все равно должен был проверить.
Шеф испустил вздох облегчения:
— Баррис, давайте все выясним. Я когда-нибудь предлагал вам не проверять предположения?
— Нет, сэр. Я не это имел в виду. Я имел в виду…
— Порой я удивляюсь, капрал, когда я говорил с вами. Должно быть, в этой комнате. И похоже, вы должны были бы запомнить весь разговор вообще без моей помощи. А вы представляете, будто я что-то сказал и вы ответили, а затем вы представляете, будто я сказал что-то еще и вы ответили на это. Я считаю, что отныне и навеки вы должны проверять сказанное у меня, дабы убедиться — имеют ли ваши мысли и предположения связь с тем, что я говорил на самом деле. Что скажете?