Воронье

Грин Джордж Доус

Я могу это сделать. И буду совершенно доволен такой жизнью».

Они одолжили два комплекта сетей, двинулись по дороге к островку Сен-Симон и вышли на маленький пляж на южном конце. Когда они оказались там, солнце уже висело на горизонте. Ботрайты подтащили сети к воде, а Шон отошел назад, снял пояс с оружием и засунул его под сиденье, после чего вернулся к остальным — они столпились у набережной, пересекавшей полоску песка. Шел мощный прилив. Тара уже разделась до бикини, и они с Нелл раскатывали одну из сетей. Шон смотрел, как они затаскивали ее

в воду. Едва Нелл коснулась ногой воды, как заорала:

— Крабы и креветки! Можешь верить свой тете Нелл! Тащи сеть, и я обещаю, что сделаю тебе вкуснейший соус!

Тара держала дальний конец сети и зашла поглубже в воду. По сравнению со своей бабушкой она была тоненькой и хрупкой. Высокая, она казалась тростинкой в воде. Накат был сильным, и она изо всех сил удерживала шест вертикально. Шон подумал, что ее красота несравненна.

Он спросил Митча:

— Стоит ли брать другую сеть?

— Иди с Джейсом. А я пока разденусь.

— Хорошо. Ты готов, Джейс?

— Конечно.

Шон и Джейс оттащили сеть на сто ярдов дальше по пляжу и двинулись в океан. Скоро вода достигла Шону до пояса. Он поскользнулся на мокром песке и ушел под воду, но продолжал крепко держать шест. Вынырнул он, отплевываясь, и Джейс рассмеялся:

— Шон, ты хоть плавать умеешь?

— Слушай, ты, маленький дурачок. Я всю жизнь каждое лето плавал по Литл-Майми-Ривер. Давай, двинулись! Тащи!

Когда они протащили уже немало, Джейс подпрыгнул и сделал поворот, а Шон описал широкую дугу, после чего они выбрались на берег и бросили сеть. Справились они отлично. Дюжина коричневых креветок, три краба и пара случайно попавших иглобрюхов. Джейс показал ему, как разделать краба так, чтобы он тебя не ущипнул. Небо гасло над ними, отливая цветами розы и лаванды, — рай, где можно было ни о чем не думать.

А между тем ниже по берегу Нелл и Тара волокли свою сеть. Шон слышал, как Нелл раз за разом поносила черепах:

— Вы идиотки! Дуры! Не могу поверить, что это я вас уговорила залезть сюда! В следующий раз будете более внимательны!

Они с Тарой очистили свою сеть и вернулись к воде, чтобы сделать еще один проход.

Шон остался наблюдать за ними.

Джейс присел рядом с ним:

— Могу я тебя кое о чем спросить?

— Конечно.

— Как получается, что ты всегда отвечаешь, когда он звонит?

— Кто? Ты имеешь в виду Ромео? Потому что я должен.

— Почему?

Шон пожал плечами.

— Потому что он твой друг? — подсказал Джейс.

— Дело не в этом. Если я не отвечу, когда Ромео звонит, он решит — случилось что-то плохое. И в ответ что-нибудь сотворит с вашей семьей.

— Он убьет нас?

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому что мы все равно делаем то, что ты хочешь.

Мальчишка говорил с яростной настойчивостью.

Шон уставился на него.

— Видишь ли, Джейс, — сказал он, — я знаю, что могу рассчитывать на тебя. Но вот остальные…

— Они не будут сопротивляться тебе. Даже папа. Он больше не будет воевать с тобой.

— А Ромео

думает, что будет.

— Ромео дурак. Ромео не знает нас. Ты должен перестать разговаривать с ним. Перестать звонить ему. Скажи ему, что мы в нем не нуждаемся. Мы отлично себя чувствуем, так что скажи ему, чтобы убирался.

Шон уже был готов ответить, попытаться объяснить горькие факты действительности, но тут увидел, как Тара вышла из океана, таща за собой сеть, и последние отсветы солнца играли на ее коже. И это зрелище лишило его дара речи.

ТАРА заметила, как он на нее смотрит. Ее это не удивило: она знала, что Шон хочет ее. Он же похотливый ублюдок; так что в этом нового?

Но тем не менее этот взгляд вызвал у нее дрожь, и к этому она не была готова. Острый укол наслаждения в желудке, пониже грудной клетки. Она осознала, что идет на носках и слегка выгибая спину, как бы показывая свою фигуру. Это испугало ее. «Я демонстрирую себя ему — этому самодовольному чудовищу? Я хочу, чтобы он смотрел на меня? Почему?»

Она вытащила на берег свой конец сети. Нелл дала ей сигнал, и они одновременно бросили шесты. Затем, присев на корточки, приступили к работе, бросая свою добычу в ведро. Ветер с берега усилился. В ушах у Тары ревел прибой. Она подумала: «Но ведь я знала, что это случится, не так ли? Я недавно чувствовала такую дрожь, и теперь все это дало о себе знать внутри меня — и что мне с этим делать?

Думай! Он угрожает убить всех, кого ты любишь. Он свинья. Чудовище. Вот и подумай об этом. Всех, кого ты любишь. Гребаный ублюдок. Дерьмо, да что же это делается со мной, что я хочу его внимания? Откуда это взялось? Я должна прекратить это, и немедленно. Кончать с этими чувствами».

Но на самом деле, думала она, выпутывая клешни краба из сети, что в этом плохого?

«Ну допустим, мне нравится, как он смотрит на меня? Допустим, это дает мне легкое извращенное наслаждение? Ну и какого черта! Никто не знает об этом — а после того, как его арестуют, всему придет конец. Когда наконец его и его психованного спутника казнят, когда я впервые почувствую запах его плоти и когда увижу, как по ветру развеют черный пепел его праха, все так или иначе кончится — так чего ради расстраиваться из-за редких приливов сексуальности в его присутствии? Я устала. Он пугает меня так, что я слетаю с катушек. У меня что-то путается в голове. Но об этом никто не узнает».

РОМЕО чувствовал себя таким одиноким, так тосковал по дому, что с трудом держал рулевое колесо. Он потерял Клода. Он потерял Тесс. Он зашел повидаться с ней в бар «ВИП», но в воскресенье он был закрыт. По 17-й он поехал на север, мимо Хевен-Вью и бывшей плантации, пока не добрался до магазина запчастей Чэнси. Он подъехал и остановился. Подошел к дверям и постучал. Ему ответил симпатичный паренек к темных очках.

— Это ты Арройо? — спросил Ромео.

— Ну да.

— Я слышал, что ты здесь занимаешься подвешиванием тела.