Ворону не к лицу кимоно
Шрифт:
Когда он проходил рядом с окном, стало возможно хоть чуть-чуть разглядеть его лицо. У него были утонченные, изящные черты лица. Свет попадал только на подбородок и рот, но светлый цвет кожи, бледные, но красивой формы губы источали такое достоинство, что даже этого было достаточно, чтобы понять, насколько благородно его происхождение.
– Я услышал прекрасные звуки кото – вот и пришел.
Асэби бросила взгляд на лицо мужчины: оно почти ничего не выражало, но ясно было, что он только что улыбнулся.
– Вы искусно играете! – Тихий голос мужчины звучал хрипло,
Не зная точно происхождения мужчины, Асэби не могла ему ответить резко, но в любом случае ей показалось, что негоже будет отнестись к нему холодно.
– Благодарю вас за добрые слова. – Голос ее немного сорвался вверх, но улыбка была искренней. Асэби удивилась, что улыбка, которой ей ответил мужчина, почему-то выглядела неуверенной.
– Но как такая девушка, как вы, оказалась здесь? Ведь это сокровищница, куда вход строго ограничен.
При этих словах Асэби побледнела:
– Неужели сокровищница?
Фудзинами наверняка знала об этом, но специально ничего ей не сказала. Ну конечно, вон какой инструмент здесь лежит. Она нескромно касалась одного из сокровищ дома Сокэ.
Асэби пала ниц с воплем:
– Прошу меня простить! Видите ли, я услышала, что здесь находится редкий инструмент, вот и… Простите мою легкомысленность!
Но мужчина поспешно замахал на нее рукой:
– Что вы, что вы. Я не собирался вас ни в чем обвинять. Напротив, я так рад наконец-то услышать приятные звуки. Даже хотел вас благодарить, – с улыбкой сказал он, и Асэби с облегчением почувствовала, как из тела уходит напряжение. Но тут мужчина неловко добавил: – Однако вам, пожалуй, стоит держать в секрете то, что вы сюда проникли. Вам повезло, что вы встретили тут меня. Если бы это была Такимото или еще кто-нибудь из дам, возникло бы много проблем.
Снова вздрогнув при мысли о том, что она натворила, Асэби без сил склонила голову:
– Прошу меня простить.
– Ну, хватит об этом. Однако же кто-то мог услышать звуки и подойти к входу. Я выпущу вас с другой стороны.
Мужчина ласково поманил Асэби, и она на дрожащих ногах пошла вслед за ним.
– Вы ведь из Весеннего павильона? Наверное, одна из служанок госпожи Футабы? – спросил мужчина.
Асэби без сил покачала головой:
– Ах, простите, мне так стыдно. Но я хозяйка Весеннего павильона.
– Что вы сказали?
Увидев, как мужчина удивлен, Асэби с несчастным видом кивнула:
– Произошли непредвиденные события, и мне пришлось приехать вместо старшей сестры.
– А-а, вот оно что, – пробормотал мужчина, видимо, что-то сообразив. – Но тогда это я должен просить прощения за свою невежливость.
– Нет-нет, – запинаясь, сказала Асэби. Она ведь так и не знала, кто этот мужчина, и не понимала, что будет вежливым, а что нет. У нее сердце было не на месте: возможно, она сама ведет себя не просто невежливо, а бесцеремонно. Она пробормотала что-то учтивое, смутно чувствуя растерянность мужчины.
– Что вы, не стоит так смущаться. Я простой слуга, пришел сюда по приказу Его Величества Золотого Ворона, чтобы взять Укигумо.
«Простые слуги не ведут себя как аристократы», – подумала Асэби, но поняла, что мужчина просто старается не смутить ее еще больше. Она сделала вид, что поверила, и спросила, что такое Укигумо. Поколебавшись мгновение, мужчина объяснил, что Укигумо – «Летящее Облако» – это имя нагона.
– Иногда его приносят, когда музицируют при дворе.
– Вот оно что. – Теперь Асэби поняла, почему инструмент так ухожен.
Ведя непринужденный разговор, мужчина шел между полками, а затем открыл дверцу, спрятанную между стеной и полками, – с первого взгляда и не понять было, что это дверь. Дверца казалась совсем маленькой: чтобы пролезть в нее, пришлось пригнуться. Видимо, этим путем пользовались редко.
– Отсюда можно попасть в галерею павильона Глициний. Только прошу: никому не рассказывайте, что были здесь и видели меня.
– Хорошо. Благодарю вас за помощь. Большое спасибо.
Мужчина придержал дверь, и, проходя через нее, она почувствовала мягкий аромат, струящийся от его рукавов. Услышав, что дверь за ее спиной закрыли, Асэби выпрямилась и огляделась. Она почувствовала головокружение – наверное, оттого, что вышла из темноты на свет. Это, кажется, был не тот коридор, через который она проходила раньше, но, сделав вперед несколько шагов, увидела уже знакомый дворик.
Асэби облегченно вздохнула. Напряжение покинуло ее. Однако, двигаясь по коридору, она чувствовала, как усиливается страх. С того момента, как Фудзинами вышла из сокровищницы, прошло довольно много времени. Что ей делать, если Укоги переполошилась из-за исчезновения госпожи Весеннего павильона? Будем надеяться, что Фудзинами сумеет ее отвлечь…
– Асэби!
Неожиданно услышав свое имя, Асэби подняла глаза. Ее вдруг обняла и прижала к себе незнакомая придворная дама.
– Наконец-то! Я вас искала! Госпожа Фудзинами велела немедленно вас привести, а вас нигде не видно!
– Подожди. Ты придворная дама из дома Сокэ? – Асэби, хоть и была растеряна, однако повысила голос на даму, которая осыпала ее упреками, не разжимая объятий. Опомнившись от окрика, та отскочила от Асэби.
– Ах, прошу меня извинить. Я так обрадовалась!..
Перед Асэби стояла совсем юная девушка, ненамного старше ее самой. На ее пышущей здоровьем коже виднелись веснушки. Она была в неброском наряде цвета молодой зелени и показалась Асэби честной и добросовестной.
Придворная дама назвала свое имя – Самомо – и сказала, что Фудзинами велела ей немедленно привести подругу.
– Госпожа изволила сообщить, что молодой господин где-то поблизости и пройдет под площадкой для любования цветами.
– Молодой господин?! – переспросила удивленная Асэби.
Самомо несколько раз кивнула, залившись краской:
– Поспешим, прошу. Госпожа Укоги тоже искала вас.
Самомо почти тащила Асэби за собой, и, когда девушки вернулись в павильон Глициний, на них, злая, как демон, налетела Укоги:
– Госпожа! Где же вы изволили быть?!
Похоже, Фудзинами действительно удалось отвлечь Укоги от сокровищницы, и та искала Асэби повсюду.