Ворону не к лицу кимоно
Шрифт:
Музыканты наконец тоже заметили подозрительного человека и поспешно бросились к нему. Однако в этот момент он обвел взглядом площадку для любования сакурой и на чем-то остановил свой взгляд.
В следующий миг музыканты отпрянули, а придворные дамы завизжали.
Мужчина, не сводя глаз с одной точки, медленно развязал красный шнурок, удерживавший маску на лице. В это же мгновение тело, плотно укутанное в черную одежду, изогнулось, рукава превратились в крылья, покрытые черными перьями, ноги стали птичьими, с крючковатыми
Он был огромен.
Этот ворон был гораздо больше, чем даже те несколько коней, которых видела Асэби.
Он с шелестом распахнул крылья, и те, кто попал под кончики перьев, попадали на пол. Чудесные крылья были красивого черного цвета с лиловым отливом. В лучах солнца они переливались и синим, и зеленым. Это был огромный, невероятно красивый ворон.
Повернув свой острый клюв в сторону девушек, он вдруг полетел прямо к ним.
Бамбуковые занавеси разлетелись от порыва ветра.
Лепестки цветов взметнулись в вихре, заплясали над площадкой.
В еще юных утренних лучах, потоком заливающих площадку, черная тень приземлилась на перила – и это уже была не птица. Висевшая на шее маска со стуком упала на пол.
Мужчина взял в руку ветку ямабуки, которую принес в клюве, – он оказался тем, кого Асэби даже видела во сне.
Благородное лицо. Пугающе красивые глаза.
Она с восхищением любовалась им, потеряв дар речи, а он спрыгнул с перил и подошел к Асэби.
– Молодой господин! – Перед Асэби оказалась Масухо-но-сусуки. Она встретилась глазами с мужчиной, и они некоторое время пристально смотрели друг на друга. Потом она склонила голову.
– Мы ждали вас.
Он – молодой господин – кивнул, прошел мимо тихо отступившей Масухо-но-сусуки, двинулся дальше, ей за спину, и легко отодвинул рукой занавес.
Та, что скрывалась за занавесом, ошеломленно смотрела на мужчину, стоявшего перед ней.
Простая, как у служанки, одежда, заплетенные в косу черные волосы. Она сидела, оцепенев, и Асэби уже знала, кто это.
– Хамаю! – ясным голосом позвал ее молодой господин, а затем спокойно протянул ей ветку ямабуки. – Прости, что заставил тебя ждать так долго.
– Что все это значит?! – дрожащим голосом обратилась к молодому господину Такимото.
Все уже перебрались с площадки в павильон Глициний. Сиратама бессильно рухнула на пол, Асэби тоже пребывала в растерянности, Надэсико нервничала, и только Масухо-но-сусуки сидела спокойно. Все девушки вели себя по-разному, но все они устремили взоры в центр гостиной.
Усадив рядом с собой смертельно бледную Хамаю, там вольготно устроился тот, кого они ждали больше всего на свете, – Его Высочество наследник престола. Молодой господин оказался юношей с невообразимо правильными чертами лица.
Прямые, того же черного цвета, что и его птичьи перья, волосы обрамляли белое лицо настоящего аристократа. Взгляд слишком черных, сверкавших, точно аметист, глаз, не похожих ни на чьи другие, поражал.
Однако он совсем не выглядел так роскошно, как предполагала его миловидность. Можно было уподобить его вынутому из ножен клинку. Ощущалась в нем какая-то острота, какая-то пронзительная холодность. Вот и сейчас быстрый взгляд, брошенный им на Такимото, не позволял постичь его чувства. Он был настолько спокоен, что рассерженная Такимото выглядела забавно.
– Что «все это»?
Он говорил неприветливо, хотелось даже переспросить, не издевается ли он.
У Такимото, видимо, лопнуло терпение, и она закричала:
– Вы изволили пренебречь всеми церемониями, ворвались на цветочный пир, никого не известив заранее! Есть же предел тому, сколько можно пренебрегать обычаями!
Придворные дамы съежились от крика Такимото. Однако молодой господин сохранял равнодушное выражение лица, словно и не слышал ничего.
– У меня были более важные дела, чем соблюдение обычаев, так что ничего не поделаешь. Верно, госпожа Масухо?
При звуках его голоса все придворные дамы разом обратили взгляды на один из занавесов. Занавеси Осеннего павильона качнулись, и оттуда вышла Масухо-но-сусуки с напряженным выражением лица.
– Да. Это я написала молодому господину и попросила его лично прибыть к нам.
– Госпожа из Осеннего павильона! – завопила Такимото, вытаращив глаза. – Вы написали молодому господину напрямую, минуя павильон Глициний?! Вы ведь понимаете, что это нарушение всех порядков! К тому же…
Она понизила голос, глядя за спину молодому господину:
– К тому же как официально изгнанная из дворца Окагу Хамаю оказалась у вас, в Осеннем павильоне?
– Я попросила Сумио из отряда дворцовых воронов разыскать Хамаю. – Вместо Масухо-но-сусуки заговорила Кикуно. – И письмо передать мы попросили Сумио. Он прекрасно выполнил оба задания.
– Брать понравившуюся девушку из простолюдинов в служанки – случай нередкий. Я всего лишь подобрала выброшенную из дома, заблудшую девушку.
– Но ведь это… – опять заговорила Такимото.
Но ее перебил знакомый голос, прозвучавший довольно резко:
– Молодой господин!
Молодой господин обернулся: там сидела Хамаю, до скрипа сжавшая зубы.
– На госпоже Масухо-но-сусуки вины нет. Я не знаю, что вы от нее услышали, но правда в том, что это я к ней нагрянула и заставила ее посредничать.
– Да?
– Я беспорядочно скиталась повсюду, вся ответственность лежит на мне.
– Даже несмотря на то, что ты не совершила никакого преступления, которое требовало бы наказания?
В комнате воцарилась тишина. Хамаю тихонько ахнула: