Вороны не умеют считать
Шрифт:
Маранилья докурил шестую сигарету, обернулся и вопросительно посмотрел на меня.
– Как красиво! – воскликнул я. Он кивнул.
Я посмотрел на затылок шофера.
– Быстро едем. А он знает дорогу?
– Еще бы!
– А он справится с машиной на такой большой скорости, да еще на горном серпантине?
– Конечно.
– По нему не скажешь.
– Это прекрасный шофер.
– Колумбиец?
– Да. Вам, североамериканцам, не просто понять этих людей.
– Может быть. Мне показалось, он несколько туповат.
– Будьте спокойны – у него прекрасная реакция.
Вскоре мне представилась возможность убедиться в этом: на одном из крутых поворотов навстречу нам выскочил грузовик. Казалось, столкновение неизбежно. Справа – пропасть, слева стеной – гора. Шофер даже не вздрогнул; он невозмутимо крутанул руль, и наша машина пронеслась буквально в нескольких дюймах от края пропасти, чудом не задев грузовик.
Я вжался в сиденье, сердце бешено колотилось, к горлу подступил кашель.
Сеньор Маранилья как ни в чем не бывало докуривал очередную сигарету. Казалось, он даже не заметил опасности.
– Пожалуй, вы правы, – выдавил я, как только ко мне вернулся дар речи.
Маранилья удивленно посмотрел на меня. Я кивнул в сторону шофера.
– Конечно, – спокойно произнес Маранилья.
Вдруг асфальт кончился – мы въехали в джунгли. Стало невыносимо жарко. Судя по всему, дело было не столько в температуре воздуха, сколько в его влажности. Рубашка насквозь промокла, и я снял пиджак.
Часам к двум дня мы оказались у широкой реки. Проехали миль двадцать вдоль берега, миновали маленький городок. Шофер свернул на узкую грязную дорогу и вскоре затормозил перед большими деревянными воротами. Укрепленная над ними вывеска гласила: «Прииск „Два клевера“». Еще выше были прикреплены внушительных размеров деревянная подкова и два цветка клевера, вырезанные из жести. Стоящие вокруг дома, судя по всему, недавно отремонтировали, но было видно, что им уже много лет.
Навстречу нам вышел высокий, худощавый человек в белой рубахе – управляющий прииском Фелипе Муриндо. По всей вероятности, он не знал английского языка. Это создавало непредвиденные трудности. Я объяснил по-английски, что именно меня интересует.
Сеньор Маранилья заговорил по-испански, Муриндо, внимательно выслушав, протянул мне руку и поздоровался.
Перевод Маранильи был необычайно гладок с точки зрения ораторского искусства, и мне показалось, что лишь приблизительно передает смысл моих слов.
– Я объяснил Муриндо, что вы друг опекунов и приехали в Колумбию, чтобы увидеть прииски.
– Это не совсем так, – заметил я.
– Почти так, – невозмутимо сказал Маранилья. – И потом этим людям совершенно необязательно знать все подробности. Достаточно кратко объяснить, что от них требуется.
Мне, однако, не показалось, что Маранилья был краток в своих объяснениях. Более того, он и Муриндо о чем-то оживленно заговорили, отчаянно жестикулируя,
Мы обошли весь прииск. В том числе гидравлическую установку, с помощью которой добывалось золото.
Фелипе Муриндо давал пояснения, Маранилья переводил. Ничего нового я не узнал. Напор воды размывал почву, она поступала в специальные лотки, и на их дне оседало золото. Механика эта стара как мир.
Было душно. В воздухе носилось множество насекомых. Шофер ни на шаг не отходил от нас и все время косился по сторонам. Я заметил кобуру у него на боку и понял: он совмещал обязанности шофера и телохранителя. Мне стало немного не по себе.
Когда мы вернулись к зданию правления, я увидел, что к воротам шахты подъезжает еще одна машина. Значит, что-то случилось.
Машина резко затормозила. Из нее вышел водитель-колумбиец и не спеша приблизился к задней дверце. Стекло было опущено, и я увидел красное, покрытое испариной лицо Берты Кул.
Шофер пытался что-то объяснить ей по-испански.
– Перестань дышать мне в лицо! – крикнула Берта. – Открой дверь!
Однако шофер не открыл, а продолжал что-то объяснять.
Берта вытащила из сумки англо-испанский разговорник и, по всей вероятности, найдя нужное, произнесла нечто невразумительное.
Шофер, не обратив на ее слова никакого внимания, бубнил свое.
Сеньор Маранилья посмотрел на Берту, потом на меня и спросил:
– Ваша знакомая?
– Да, – ответил я и поспешил к машине. Берта вскинула на меня глаза и взмолилась:
– Ради всего святого, открой эту чертову дверь. Этот кретин меня запер, я тут задыхаюсь.
Мне показалось, что она сейчас предпримет попытку пролезть через окно машины.
– Какая приятная неожиданность видеть вас здесь, миссис Кул, – напустив на себя важность, сказал я.
– Вижу, как тебе приятно, – ухмыльнулась Берта.
– Я приехал посмотреть на здешние горнодобывающие предприятия, – быстро проговорил я. – Мой друг, сеньор Маранилья из местной полиции, любезно согласился показать мне прииск «Два клевера», который, как я предполагаю, принадлежит неким мистеру Шарплзу и мистеру Кеймерону.
– Пошел ты к черту со своими приисками! – завопила Берта. – Лучше помоги мне выбраться!
К машине подошел Маранилья.
– Прошу прощения, сеньора, – учтиво произнес он. – Чем могу быть вам полезен? Не нужен ли вам переводчик?
– Переводчик?! – снова завопила Берта. – Да этот сукин сын не знает своего родного языка! Я ему прочитала так, как напечатано в разговорнике: «Открой дверь, я спешу».
– Господин хочет сказать, – с невозмутимым видом сказал Маранилья, – что вы должны ему еще пять песо.
– Он нагло врет! – возмутилась Берта. – Мы договорились о цене, и он привез меня туда, куда я просила.
– Он утверждает, что взялся довезти вас только до того городка на берегу реки, который в двадцати километрах отсюда.