Воронья Кость
Шрифт:
Вдруг словно кто-то хлопнул в ладоши, и демоны гор с воем обрушили на них яростный шквал стрел и копий. Только что побратимы брели между припорошенных снегом карликовых деревьев, а в следующий миг мир наполнился кричащим ужасом.
— Стройся, стройся! — заорал Кэтилмунд, но некоторые запаниковали и с воплями бросились бежать прочь, спотыкаясь о обледенелые камни. Те, кто остались, приготовились сражаться, — суровые, словно скалы лица, горящие гневом глаза, рычащие рты, они собрались перед Вороньей Костью и Кэтилмундом, словно железные стружки около магнитного камня.
Воины встретили первую атаку — стрелы и копья застучали по поднятым щитами, а затем их взъерошенные брови поползли вверх, увидев перед собой мохнатые, клыкастые и ушастые звериные морды. Ещё хуже пришлось тем, кто побежал или замешкался, — они погибли, застигнутые врасплох, но и те храбрецы, что встретили врага лицом к лицу, испытали настоящий ужас. С пересохшими от страха ртами они заставили себя стоять как стена, видя перед собой рычащих тварей, поднявшихся на задние лапы.
Этот кошмар прекратила Берлио. Она наложила стрелу на тетиву и выстрелила в плотную приближающуюся толпу врагов. Выпущенная стрела вонзилась одной из тварей прямо в морду, раздался вопль; казалось, звериная морда разлетелась на куски, обнажив плоское окровавленное безбородое саамское лицо.
— Да это же люди! — проревел Мурроу. Воины, ошарашенные их нежданным появлением, были настолько привычны к стычкам, что их руки и ноги сами знали, что делать. Руки крепко сжали щиты и клинки; ноги зашевелились, так что воины быстро собрались в стену щитов, плечом к плечу. Остальные, кто не успел встать в стену щитов, разобрались на боевые пары.
Это всего лишь люди. Возглас перекинулся от одного к другому, словно пламя. Их враги — люди, а значит, их можно убить.
Ещё несколько мгновений и враги почувствуют их отпор. Берлио доказала, что перед ними не чудовища, а люди в мехах и масках, сделанных из голов животных — морды волков, лисиц и медведей рычали сквозь звериные челюсти, в которых кое-где не хватало клыков, маленькие уши стояли торчком, под масками поблёскивали белки глаз.
Промелькнуло несколько чёрных стрел, выпущенных невидимыми лучниками из-за спин нападавших; одна стрела перелетела первый ряд строя и со звоном ударила в шлем стоящего рядом с Онундом воина, отскочила в сторону и запрыгала по обледенелым камням. Люди-чудовища взревели, чтобы подстегнуть себя, и бросились на стену щитов.
Щит Вороньей Кости висел за спиной, он успел подумать, что совершил глупость, но было уже поздно. Он вынул меч, когда атакующие саамы с грохотом врезались в стену из липовых щитов, а затем, вопя и завывая, попытались охватить фланги; Воронья Кость увидел, как один воин покачнулся и упал на задницу, пронзённый копьём в лицо, — это был Хрольф.
Враг, ударивший копьём, издал оглушительный рёв из-под звериной маски, — огромной чёрно-коричневой медвежьей морды со сморщенными дырами вместо глаз. Он выдернул окровавленное копьё, замахнулся и метнул его сквозь брешь в стене, целя в Воронью Кость.
"Без щита я лёгкая мишень" — подумал Воронья Кость, ясно видя, как копьё, закручиваясь, летит прямо в него, капельки крови слетали с железного наконечника, который становился всё ближе и больше. Он разглядел изъеденное железо зазубренного наконечника, и уклонился вбок, пропуская копьё мимо. Олаф увидел, как его собственная рука, словно чужая, поймала летящее мимо копьё, затем он перевернул его и метнул обратно; всё это произошло в мгновение ока.
"Никудышный бросок", — подумал он, как только копьё выскользнуло из его руки, "надо разрабатывать левую руку, она всё ещё слабее правой". Копьё чиркнуло медвежью маску справа, враг завопил от удивления и ужаса, его глаза следили за копьём, пока оно не вонзилось в землю, словно это была змея, свернувшаяся в кольцо и готовая броситься на него.
Но настоящая угроза приблизилась к нему почти вплотную, Олаф разглядел тупые жёлтые клыки и дряхлые усохшие медвежьи челюсти, капельки пота, огромные белки глаз саама и чёрные угольные полосы на его лице, видимые через пасть маски. А затем Воронья Кость всадил ему клинок справа под рёбра, — раз, два, три, с усилием провернув лезвие, ноги саама подкосились, и зверь-человек со стоном рухнул наземь.
Другой вражеский воин неожиданно повернулся и яростно бросился на Воронью Кость, он так быстро оказался рядом, что Олаф не сумел что-либо предпринять, враг закрутился вокруг него, словно плащ в холодный день. Воронья Кость заметил, что саам был крупнее остальных, хотя и был на полголовы ниже любого из северян. На голове — маска лисицы с торчащими на голове красно-бурыми ушами, а ещё Олаф заметил, что саам вооружён отличным норвежским мечом и топором, но пока Лисья морда думал, какое оружие пустить в ход, Воронья Кость полоснул его по горлу, и у саама открылся второй рот.
Враг отшатнулся и упал на задницу, издавая булькающие звуки, кровь залила рукоять меча, так что клинок выскользнул из ладони Вороньей Кости, он резко обернулся в поисках другого противника.
Внезапно оказавшись безоружным, он присел на корточки, дико озираясь вокруг — жёлтая псина промелькнула мимо, бросившись с рыком на другого воина в маске, сбила его с ног и заскребла когтями, пытаясь добраться до его глотки. В конце концов, Свенке прикончил саама, оборвав его пронзительный визг, все вздохнули с облегчением; а тем временем клыки жёлтой суки раздирали предплечье саама в кровавые ошмётки.
И тогда эти низкорослые горные охотники дрогнули. Шквал из стрел и копий, вид их ужасных звериных масок и шкур обратили оркнейцев Гуннхильд в бегство, те бежали с воплями, так что их было легко перебить.
"Но мы — совсем другое дело", — восторженно подумал Воронья Кость и завыл, чуть не порвав жилы на шее. Мы отличаемся от тех, с кем прежде столкнулись саамы, как волки от ягнят.
— Вы — люди Олафа, — закричал он, и его войны взревели, подтвердив это, они рубили и крушили звериные маски, пока те не бросились с криками прочь, за окутанные туманной дымкой деревца. Воины, пустившиеся в погоню, остановились, тяжело дыша, кто-то стоял, согнувшись, руки на коленях — их выворачивало, воины обливались потом на морозном воздухе, пар от дыхания поднимался столбом, словно здесь разгорелся пожар.
Воронья Кость нагнулся, чтобы подобрать упавший меч, очистив его о снег; саам, которому он перерезал глотку, захлёбывался собственной кровью, выпустив из рук норвежское оружие, он бил руками как крыльями, словно пытался плыть, внезапно оказавшись в воде.
— На тебе кровь, — заметил Мурроу.
— Это его, — ответил Воронья Кость, кивнув на булькающего кровью саама.
— Точный и сильный удар, — восхищённо произнёс Мурроу, оглядываясь кругом. — Теперь эти твари будут знать, с кем имеют дело, а отличный трюк с копьём вышел. Трудно такому научиться?