Воровка
Шрифт:
— Нет, допустим, я понимаю… Но вилка?!.. Вам не кажется это как-то слишком?
— Я защитил честь своей невесты, что в этом такого?
— За это, конечно, большое спасибо… Но ведь я не по-настоящему ваша невеста.
Инквизитор рассмеялся:
— Но они-то об этом не в курсе! По их мнению, я не мог поступить иначе. Такая реакция вполне в моём стиле, и вся ситуация в целом была всего лишь очередной проверкой нашей искренности.
— Но вы могли его ранить!
— Не мог. Фагауль всегда носит одежду из специальной ткани, имеющей бронезащитные свойства.
Я покачала головой:
— Вы ненормальные…
Он молча усмехнулся и предложил мне руку, доиграть роль для конца.
Жизнь широкого профиля. Ожидание
— Лауль? — Я осторожно постучала и заглянула в комнату. — Можно войти?
Не дождавшись ответа, я переступила порог и опустила за собой дверь.
Инквизитор сидел за столом спиной ко мне, склонившись над экраном с выведенными злополучными копиями. Да, та папка оказалась нужной и самой проблемной, в остальных бумагах не обнаружилось ничего достойного внимания.
Все последние дни Инквизитор проводил здесь, погружённый в непонятные расчёты, лишь изредка спускаясь в столовую, но мысленно продолжая находиться наверху, в своём маленьком кабинете.
— Лауль, вы не очень заняты? — Спросила я несколько громче. — Я не помешаю?
Он оторвался от экрана, где что-то писал, и повернул голову в мою сторону:
— Что-то случилось?
— Нет-нет… — Я смущённо потупилась. — Просто хотела уточнить, когда вы меня отпустите…
— Когда закончу расшифровку.
— И долго вам ещё?..
— Не знаю. А что?
Я нерешительно переступила с ноги на ногу. Очень неловко было отвлекать занятого человека от важного дела. Вдруг я его с мысли собью…
— Ну? — Поторопил меня Инквизитор.
— А Элуаль ещё не спохватился, что кто-то хозяйствовал в его кабинете?
Лауль полностью развернулся ко мне лицом и сложил руки на груди:
— Ты настолько не уверена в себе или забыла сообщить мне о каком-то проколе?
— Нет! — Замотала головой я. — Всё прошло достаточно гладко. Я просто интересуюсь. Мало ли, вдруг…
— В нашем деле не должно быть никаких «вдруг»! — Строго заметил Инквизитор. — Говори прямо, зачем пришла и дай мне уже спокойно поработать. Я не знаю, сколько в моём распоряжении времени, но, думаю, не так уж и много. Итак? Я тебя слушаю.
От его напора я почувствовала себя совсем нехорошо. Живу в прекрасном доме, меня обслуживают, кормят и одевают… Я даже в саду могу гулять! И всё равно продолжаю чего-то хотеть, неблагодарная такая…
Но это был дом Инквизитора, просторная и временно уютная клетка, где я сходила с ума от одиночества и безделья. И я с ужасом ждала момента расплаты за этот роскошный отдых. Хорошо, если обойдётся лишним делом, а если Лауль так и не захочет меня отпускать? Захочет вечно пользоваться моими услугами задаром, пугая судьбой давно почившего Ганса?
Напарника я, кстати, не видела с момента неудачного проникновения в музейное хранилище.
В общем, у меня были причины желать завершить наше сотрудничество как можно скорее.
— Я хотела узнать, когда будут другие задания. Я устала бездействовать!
— Разве ты куда-то торопишься? — Иронично изогнув бровь, поинтересовался Лауль.
Я смутилась:
— Нет… Просто Ганс… Он же даже не знает о нашем договоре!
Инквизитор хмуро посмотрел мне в глаза и вернулся к работе, так ничего и не ответив.
— Вы слышите меня? Я хочу убедиться, что он жив!
— Он жив. — Сухо сообщил Инквизитор.
— И в порядке! — Поспешно уточнила я.
— Даю слово.
— Лучше дайте мне с ним поговорить!
Голова, обращённая ко мне затылком, беззвучно повернулась из стороны в сторону.
— Ну, хотя бы увидеть!
— Ты мне не доверяешь?
Я не знала, что ответить. Хотя угрозы в его голосе я не слышала, моим собеседником всё равно оставался Инквизитор…
— Послушай, я сейчас очень занят. — Устало, но вполне миролюбиво сказал Лауль. — Давай поговорим как-нибудь потом.
— Когда?
— Не знаю. — Чуть более раздражённо ответил он. — Потом. Иди, отдохни. Займись чем-нибудь.
Мне ничего не оставалось, кроме как послушно уйти, унося в груди стойкое неприятное чувство фальши. Что-то во всём этом было неправильно, и доверия Инквизитору как-то уже не было.
Жизнь широкого профиля. Размышления
Я чувствовала, что Гансу плохо. Иначе и быть не могло! Вначале его наверняка пытали или хотя бы просто пугали пытками. Потом, если Инквизитор не соврал, оставили в покое, но без информации, в пустом бесконечном ожидании. Скорее всего он сидел взаперти где-нибудь в камере, вероятно в подземелье, возможно даже далеко от усадьбы… У каких-нибудь друзей Инквизитора, таких же, как и он сам, если не хуже.
А самое главное Ганс не знал и не мог знать, что со мной и где я. И если его физическое состояние на самом деле было в норме, то о моральном я не могла говорить так уверенно. Порой даже мне было плохо.
Итак, я приступила к поискам. И начала с простого, хоть и самого невероятного.
За три дня я методично обошла все доступные мне этажи усадьбы, заглянула во все возможные помещения, отметив на схеме в своей голове те их них, что были закрыты.
Вскрывать их без оборудования, да и с ним тоже, было рискованно, поэтому ещё пять дней у меня ушло на слежку, не наведываются ли в эти комнаты слуги, охрана или сам Инквизитор. Ведь должен же был кто-то носить Гансу еду…
Как я и ожидала, мои старания были пусты, а неизведанными остались наглухо закрытые чердачные помещения, к которым никто никогда даже не приближался, да печально известное подземелье из трёх этажей.
Его минус первый этаж был вполне себе хозяйственный — там располагались кладовые, прачечная и другие подсобные помещения, вовсю используемые прислугой, а также гараж и помещения охраны, включая серверную сигнализаций. Искать на нём Ганса было бы не очень умно, да и бродить там просто так, не вызывая подозрений, было нельзя. Зато ниже начиналось самое интересное: лабиринт и бесконечные пыточные, слегка разбавленные обыкновенными камерами. Именно эти схемы были наименее полными в моей голове не только в силу их там практического отсутствия, но и в силу их неполноценности. Среди полученных нами с Гансом данных эти два этажа были изображены слишком поверхностно, без особых подробностей и без соответствия реальным размерам. Кое-где на схеме просто красовались лаконичные надписи. Единственным заслуживающим внимания элементом были ходы, благодаря одному из которых мы с Гансом успешно выбрались из усадьбы живыми в первый раз. Либо их кто-то намеренно изучал извне, добывая данные практически вручную, либо на свой страх и риск их слила охрана, либо какой-то счастливчик имел возможность изучить строение нижних этажей усадьбы, но от ужаса пережитого не смог запомнить никаких подробностей, кроме возможных путей спасения своей шкуры…