Воровская правда
Шрифт:
— Сейчас, — как можно более нейтральным голосом отозвался Сергей.
Вместе с Тарантулом в комнату вошли еще трое. Прежде Серый их не встречал. Парни по-хозяйски расположились за столом, и ему это не понравилось. Один из них, верткий, словно угорь, принялся рассматривать антикварные часы, причем вертел их так неловко, что того и гляди мог выронить на пол.
— Что-то тебя, Серый, в последнее время совсем не видно.
— Захандрил малость, — отвечал Серый, устраиваясь в кресле и стараясь держать себя свободно, — как-то не по себе было.
Тарантул довольно улыбнулся:
— Значит, мы
Парни, сидящие за столом, снисходительно заулыбались. Ну, слава богу, хоть не терзали антиквариат. Как говорится, и на том спасибо!
— Признаюсь, я не ждал гостей. — Серый постарался сказать это как можно спокойнее. А вот голос слегка дрогнул. Подвел-таки, будь он проклят!
— Чего ты волнуешься-то? — удивленно спросил Тарантул. — Расслабься! Ведь не монстры же к тебе какие-нибудь пришли, а твои, можно сказать, сослуживцы… А потом, у меня к тебе разговор имеется. — Тарантул картинно поморщился. — Что же я у тебя хотел спросить? Памяти совершенно не стало, — горестно пожаловался он и, повернувшись к кривовато ухмыляющимся парням, спросил: — Братва, вы не помните, о чем?
— Как же не помнить, Тарантул? — отозвался один из них, тот самый, что несколько минут назад рассматривал антикварные часы. — Хотели спросить, почему это он вдруг Варяга конторе зашухарил?
Тарантул слегка стукнул себя ладонью по лбу и произнес:
— Верно! Чего же ты молчишь, друг наш ситный? Отвечай, мы ждем. Или ты предпочитаешь, чтобы мы тянули из тебя слова клещами?
Серый побледнел:
— Константин Игоревич… Я не при делах, оговорила какая-то падла!
— Доказательств ждешь? Растолкуй, — повернулся Тарантул к верткому парню.
— Капорник он! На Кутузовском нарисовался, — кивнул тот на Серого. — С одним опером кони наводил. Чего-то соловьем ему напевал. А того типа из конторы я знаю отлично, он меня в свое время колоть пытался.
— Что ты скажешь на это? — Голос Тарантула сделался суровее.
— Ах, вот вы о ком… Это мой земляк… Кантовались вместе в детстве, еще пацанами. А тут повстречались случайно.
— Чего ты здесь фуфло задуваешь! — зло вскинулся вертлявый.
Тарантулу достаточно было на него посмотреть, чтобы заставить умолкнуть.
— Что же ты раньше о таких знакомых не рассказывал? Нас ведь все интересует.
— Не знал, как расцените… Мало ли чего. Да и забыл… Случайно встретились.
— Вот видишь, как неловко получается… Теперь тебя гасить надо. По полной программе!
— Константин Игоревич… — попытался подняться Серый.
— Сидеть! О том, что Варяг улетает, знали всего лишь три человека… Я, ты и сам Варяг. Разумеется, я не в счет. Остаешься ты!
Серый судорожно сглотнул.
— Насели они на меня, падлы. Старые дела раскопали, а там я на мокрухе завязан. Мне лет пятнадцать точно светило. А он говорит, мол, закроем. Ты только рассказывай все, мол, для оперативной обстановки. Клянусь, Тарантул, он обещал никого не трогать. А мне такой срок мотать не хочется. Я жить хочу, жениться собрался… Простите, братаны!..
— Сколько они тебе платили?
— По тысяче «зеленью». В последний раз, правда, только половину заплатили… Да мне их деньги не нужны… Мне свобода дороже. Хотите, я вас на него выведу, а, кореша?..
Хлопнув ладонями по коленям, Тарантул поднялся:
— Ладно… Пора идти. Дел сегодня много. Киньте этой твари хомут на шею, да чтобы все по-тихому было.
Серый попытался вскочить. Вертлявый оказался попроворнее — ударом ноги он вышиб из-под него стул, и Сергей, разбивая о край стола лицо, полетел в угол комнаты. Двое других уже оседлали его и выворачивали руки. Серый затравленно взвыл, но тотчас его крик захлебнулся — удавка захлестнула горло. Он харкнул разок, другой и, мелко засучив ногами, вытянулся.
— Кажись, готов, — удовлетворенно протянул вертлявый. — Извини, не получилось по-тихому… Может, поджечь, чтобы понатуральнее было?
— Ничего, пускай так тухнет, — великодушно разрешил Тарантул, бросив через плечо взгляд на покойного. И, заметив, как вертлявый смахнул со стола дорогие антикварные часы, зло прошипел: — Оставь котлы!
Вертлявый неохотно поставил часы на прежнее место.
— А чего добру-то пропадать?
— Не хватало еще, чтобы из-за твоей дурости нам засыпаться! Все, поехали! Нечего засиживаться. Ах да, чуть не забыл. — Тарантул вытащил стопку долларов, отсчитал ровно пятьсот. Вернувшись, он сунул их в открытый рот Серого и зло сказал: — Жри, тварь! Здесь как раз половина!
Варяг не знал, куда его везут. Похоже было на то, что об этом не догадывались и пятеро офицеров МВД, составлявших его охранное сопровождение. Это было заметно по их унылым физиономиям. Видимо, начальство не поставило их в известность. Короткий состав, в котором везли осужденного, почти полностью был опломбирован и напоминал литерный эшелон, в котором перевозят сверхсекретную военную технику: днем его загоняли на запасной путь, подступы к которому охранял взвод солдат, а ночью, наверстывая упущенное время, эшелон мчался на предельной скорости.
И только на десятый день пути все прояснилось.
Начальник караула, седой майор предпенсионного возраста, которого Варяг называл просто Ефимыч, по секрету поведал Варягу, что везут его в знаменитую сучью зону к подполковнику Беспалому. Когда он произнес фамилию начальника колонии, его голос уважительно понизился на полтона.
Этот секрет Ефимыч выдал небескорыстно — он почти заискивал перед именитым клиентом. Дело было в том, что его племянник находился под следствием за разбой и совсем скоро должен был состояться суд, племяннику светил верный «червонец». Статья у парня была авторитетная, но беда заключалась в том, что ментовских родственников зэковская братия не жаловала, и в первые же дни пребывания на зоне племяш Ефимыча мог запросто скатиться в касту опущенных.
Выслушав горький рассказ Ефимыча, Варяг обещал помочь его родственнику и сразу же отписал малявку, которая должна была стать для новичка некой охранной грамотой. Забавно, что маляву пустил по маршруту сам Ефимыч.
К новости о сучьей зоне Варяг отнесся почти равнодушно. Или сделал вид, что ему все равно.
— Где мне только не приходилось бывать, — заметил он бесцветным голосом, — сидел я не однажды в российских воровских зонах, так почему не побывать в сучьей зоне и не посмотреть, что же это такое.