Восемь Фаберже
Шрифт:
– И? – Штарк видел, что Виннику не хочется продолжать. Но, сказав «А», нужно было говорить «Б».
– И они стоят на своем. Требуют дополнительного обеспечения. Прекрасно зная, что мы сейчас не можем его предоставить.
– Ты думаешь, это как-то связано с нашим проектом?
– Уже не думаю, а знаю. Скажи, ты ведь сталкивался с Госпромбанком раньше?
– Это долго рассказывать, но да, я был знаком с Константиновым.
Бывшего председателя правления Госбанка, Алексея Львовича Константинова, в прошлом
– Тебя там знают, – сказал Винник. – Я встретился в банке с одним человеком; он меня спросил, как у тебя продвигаются поиски.
– Что за человек?
– Самое интересное, он даже там не работает. Но Фесунов нас познакомил.
Виктор Иванович Фесунов, бывший разведчик, человек болезненно непубличный и профессионально незаметный, сменил Константинова во главе Госпромбанка и пока мало чем себя зарекомендовал, слышал Штарк. Впрочем, Ивана совершенно не интересовала личность нового «государева банкира»: он зарекся иметь какие-либо дела с госструктурами – прежний опыт его, мягко говоря, не вдохновлял.
– А где этот тип работает? – спросил Штарк, догадываясь об ответе.
– А знаешь, я так толком и не понял. Но очень осведомленный человек. Я ему сказал, что ты нашел яичко.
– Ты ему сказал…
– Ну да. А он мне ответил, что оно – собственность государства. Что все царское имущество было национализировано в 17-м году, в том числе и это. А некоторые из бывших украли его у страны и вывезли за границу.
– Интересная постановка вопроса… Только какая-то несовременная, по-моему.
– Вот тут ты неправ! – Винник погрозил Ивану пальцем. – Тут ты, Иван, в корне неправ. Это очень даже современная постановка вопроса. Если у человека что-то есть, он просто взял это у государства подержать. Или украл. Третьего не дано.
Интересно, подумал Иван: чтобы сделать диссидента из русского бизнесмена, нужно напасть на него лично. Никто из этих ребят не согласен с пастором Мартином Нимеллером, который предупреждал: будешь молчать, когда приходят за другими, – некому будет заступиться, когда придут, наконец, за тобой.
– В общем, он объяснил, что это государственные яйца. Тогда зачем государство позволяет Вексельбергу держать свою коллекцию в Швейцарии?
– Я тебе не говорил, что Вексельберг ее собирается продать?
И правда, о чем-то таком Винник однажды вскользь упомянул.
– Ну так вот, – продолжал предправления ВИНЧИ, – если верить этому парню, который не знаю где работает, а точнее, служит, Вексельберг не продает, а отдает свои яички.
– Которые он купил за сто двадцать миллионов?
– Ну, разве это деньги, – без всякой иронии пожал плечами Винник. – Мы
– Как это?
– Ты никак не даешь мне договорить. Он сказал мне открытым текстом, что если мы нашли яичко, надо вернуть его настоящему владельцу. То есть государству.
– Подожди, а вот то яйцо, которое у тебя украли, это…
– Я не спросил, – покачал головой Винник. – Но думаю, что оно уже передано в дар музеям Кремля лицом, пожелавшим сохранить инкогнито. Но эти ребята больше не хотят ни воровать, ни убивать старушек. Хотят, чтобы мы искали яйца вместе с ними и для них.
– Что ж они раньше не пришли? Княгиня осталась бы жива… – Иван подумал о Молинари: собственно, он ведь ради него сюда пришел. – А еще, ты знал, что Молинари исчез в Калифорнии? Он вернулся в Терлок поговорить с одним другом старой княгини, а теперь пропал вместе с ним. Там было какое-то побоище, я читал в местной газете.
– Если бы они раньше пришли, Иван, я бы их на хер послал с порога. Ты что думаешь, ко мне никогда не приходили такие?
– И ты их посылал… с порога?
– Ну, если совсем честно, нет. Но управу находил.
– А сейчас?
– Сейчас времени нет искать.
Это было обезоруживающе честно.
– То есть отдаем им парижское яйцо и ищем дальше… для страны?
– Ну да. Мне обещали, что, как даритель, я забыт не буду. – Винник иронически усмехнулся. – Наши с тобой условия прежние. Если понадобится помощь, с ними… ну, с этими… можно будет связываться через меня.
Помощь – это, например, те двое, что убили княгиню, подумал Штарк. И подавил желание тут же объявить Виннику, что выходит из игры. Надо было еще разыскать Молинари.
– Помощь нужна сейчас, – сказал Иван. – Мне кажется, эти люди гоняются за Молинари. Если они перестанут, мы сможем его отыскать.
– Я поговорю, – кивнул Винник. – Только надо сначала передать им яйцо.
– Твой Ходжсон отложил сделку до завтра. Мы оба пытались с тобой связаться, но ты был недоступен.
– Ходжсон что сделал?
– Отложил сделку. Позвонил продавцу и перенес все на завтра.
Винник судорожно схватился за телефонную трубку:
– Инна, достань мне Ходжсона в лондонском офисе!
Дав отбой, Винник снова забарабанил по столу. Иван тактично глядел в сторону. В дверь снова просунулась голова Михаила Витальевича, но Винник рявкнул: «Я сказал, позже!» – и голова скрылась. Наконец, телефон зазвонил, и Винник схватил трубку:
– Ходжсон! Вы заплатили деньги?
Иван примерно представлял себе, что отвечает англичанин. Винник перебил его:
– Вы прочитали в новостях?.. Я, конечно, несказанно рад, что вы следите за новостями, но действовать надо по инструкции! Если мне понадобится, чтобы вы проявляли инициативу, я вам сам об этом скажу! Вопросы есть?