Восемь голубых дорожек
Шрифт:
– Понятно. Так и запишем, - сказал Ашот и повернулся к Тусе спиной.
ТРУДНА РАБОТА ТРЕНЕРА
Сегодня Зоя Ивановна не узнавала своих ребят. Они были на себя не похожи. Понуро стояли на построении в зале. Вяло делали гимнастику, обычную перед уроком. Не озоровали, не фыркали от смеха. Точно подменили их.
У Туси было кислое лицо. Она то и дело поджимала губы, дулась, что ли, на всех?
Ашот почему-то гневно косился в ее сторону.
Костя язвительно хмыкал, а у братьев-близнецов
И Маринка стояла унылая, даже вроде бы подавленная.
И тихая Галя уж очень пристально смотрела себе под ноги.
Что случилось с ее дружной веселой семеркой? Почему приуныли, присмирели ребята?
Из многих малышовых групп, с которыми Зое Ивановне приходилось работать в спортивной школе бассейна, эта группа была самой успевающей. Ребята подобрались способные, здоровые и, главное, трудолюбивые. Аккуратно, без пропусков, они посещали занятия и плавали уже лучше, чем ребята в остальных группах. Зоя Ивановна даже подумывала, чтобы весной (в мае, что ли?) выпустить всю группу на одну из курсовок. Так назывались в бассейне классификационные соревнования, которые устраивались в конце каждого месяца.
Интересна работа тренера, но какое нужно терпение! И не только терпение. И любовь, и заботливость, и чуткость. Без этого толку не будет.
А сколько бывает огорчений!
Вот, скажем, Антон Черных. Она работает с ним третий год. Способный мальчик. Из него может получиться пловец, как говорится, первого класса. Много ее сил, уменья и времени вложено в работу с ним.
И вдруг почти накануне соревнования он пропускает одну тренировку за другой. А сегодня наконец пришел и объявил:
– У меня двойка, Зоя Ивановна. По поведению.
Еле сдерживая досаду, Зоя Ивановна спросила:
– А ты знаешь, что с двойкой я не могу допустить тебя к соревнованию?
Он ответил:
– Знаю.
И добавил с видом собственной правоты:
– Но ведь я не мог вам не сказать об этой двойке?
Почему- то Зое Ивановне вспомнился в эту минуту Антон Черных таким, каким он впервые пришел в бассейн три года назад. Разбойного вида был мальчуган! Но лицо смышленое, глаза живые, с любопытством сновали по сторонам. Все ему хотелось увидеть, узнать. И, конечно, поозорничать. И озорничал же он в первое время! Так и сыпались на него жалобы: то кого-нибудь отколотит, с кем-нибудь подерется, то с кого-нибудь шапочку сдернет во время плавания.
Потом выровнялся. Чем дальше, тем целеустремленнее и собраннее становился на занятиях. Все меньше было на него жалоб. Способный оказался мальчик! И не только способный, но, что важнее всего, трудолюбивый.
А теперь, стоя перед ней в вестибюле, он переминался с ноги на ногу и, насупившись, молчал. Будто ждал чего-то. И хоть знала Зоя Ивановна, что не имеет права с двойкой допустить Антона даже к обычному уроку, она не выдержала. Чуть грубовато сказала:
– Ну, чего стоишь? Завтра буду говорить о тебе на тренерском совете. А сейчас, уж если ты здесь, ступай в воду.
Как просияло его лицо! Видно, он не ждал такого поворота.
– Можно?
– не спросил - выдохнул он.
А в глазах
И вот он поплыл. Руки сильными гребками посылают тело вперед, вперед, вперед…
Здорово идет!
Отлично!
И сердиться ей уже не хочется на Антона. Она любуется им. Как свободно вытянуто его тело у поверхности воды. Как красиво и четко работают руки. Как точно и размеренно дыхание.
Проклятая двойка, И угораздило же его!
Да, трудна работа тренера. Много нужно терпения. Много бывает и огорчений и разочарований.
…Позже, когда Зоя Ивановна окончила занятия с малышовой семеркой, все ребята группы, вместо того чтобы бежать в душевую, стайкой окружили ее. Все, кроме Туси. Туся почему-то сразу ушла. И тут началось неожиданное для Зои Ивановны. Перебивая друг друга, каждый, стараясь перекричать остальных, принялся втолковывать ей, что двойка у Антона Черных вовсе и не двойка. Что она, то есть двойка по поведению, поставлена Антону несправедливо. И что она, то есть Зоя Ивановна, не должна обращать внимание на эту неправильную двойку. И она, то есть опять эта дурацкая двойка, не должна помешать Антону участвовать в соревнованиях. И пусть она, то есть снова Зоя Ивановна…
До того они разволновались, до того раскричались, что понять ровным счетом ничего не возможно.
Наконец Зое Ивановне удалось вставить:
– Погодите-ка, ребята. Да Антон мне сам сказал про двойку.
– Мало ли что!
– запальчиво крикнула Маринка.
– Сказал, потому что соврал. Соврал, и больше ничего!
– И, тут же спохватившись, что так заговорила об Антоне, быстро поправилась: - И все равно он очень честный, ужасно благородный человек!
– Значит, сегодня Антон уже занимался в бассейне?- медленно соображая, спросил Костя. Его близорукие глаза без очков смешно моргали.
– Тогда, значит, все понятно…
А что тут было понятного, сам Костя не понимал. А уж Зоя Ивановна и подавно.
В конце концов ребята все же рассказали ей довольно вразумительно обо всей этой истории. И Зоя Ивановна обещала им сегодня же позвонить в школу и выяснить, как дело было и с окном, и с двойкой, и с Сергеем Ястребцевым. ("Хотя он и отличник, а дрянь!" - ввернула свое словцо Маринка.) А пока что Зоя Ивановна успокоила ребят: она разрешит Антону тренироваться, а на его несправедливую двойку не будет обращать внимание.
ВСЕ ОНИ У КРЫЛЬЦА
На субботний вечер у Антона было множество различных планов. Прежде всего он приготовит уроки за те дни, которые пропустил в школе. Если время позволит, надо будет сходить к Голубевым. Они очень звали - и Маринка и дедушка. А Маринка, прощаясь с ним в прошлый раз, добавила:
– Приходи, будем телевизор смотреть. По субботам можно, уроков в школе не задают.
– Ладно, - сказал тогда Антон, - приду.
Однако все планы его рухнули, разлетелись вдребезги, едва он вошел к себе в дом.