Восемь племен
Шрифт:
Через минуту она была на вершине, Ваттан стоял внизу и простирал руки вверх. Ей показалось, что он сейчас подскочит и схватит ее. Голова ее закружилась, светлые круги побежали перед глазами, потом проплыло какое-то страшное лицо с огненным взглядом и клыкастой, разинутой пастью.
То было лицо Ивметуна.
Она судорожно стиснула кулаки, зажав большие пальцы внутрь, вскрикнула хрипло и слабо и, как сноп, слетела вниз к ногам Ваттана, который с криком отскочил назад. Голова ее ударилась о каменный выступ, в углах рта показалось немного крови; потом ноги ее передернулись два раза точно так же, как у пестрого быка, и тело ее стало совершенно неподвижно.
Обе половины предвещания, сделанного Ваттувием, исполнились. Чары, созданные им, привлекли Мами в объятия молодого оленевода, но грозный Ивметун ока-
124
зался сильней, чем мертвец с южной реки, и окончательно унес свою добычу.
Ваттан поднял девушку на руки и отнес ее к воде, потом тщательно обмыл ее лицо и положил ее на ровном месте, старательно очищенном от снега: он снял с себя амулет, тяжелым камнем раздробил его на мелкие части, и бросил в воду вместе с мешком и горностаевой головой. Он готовился исполнить последнюю часть предвещания и снова чувствовал себя свободным от влияния людей, духов и богов.
После этого он с деловым видом содрал с оленя шкуру, ощипал и оскоблил ее от шерсти, искусно разрезал ножом на очень тонкие ремни и стал их переплетать между собою. Через несколько часов усердной работы он сплел еще сырой аркан, надставив его с одного конца ремнями от котомки, связанными вместе. Он хотел устроить Мами торжественные похороны, сообразно с обычаем тундры, и сжечь ее тело на костре. И в жертву ей он хотел принести стадо, неумеренная любовь к которому погубила ее. Весь остаток дня он занимался исполнением своей кровавой затеи, закидывая аркан оленям на рога и закалывая их ножом в сердце. Олени до такой степени обручнели, что первых пятнадцать или двадцать он мог перехватить просто руками. Но потом запах крови и вид трупов, лежавших на земле, стал пугать тех, которые приходили или пробегали близко. Мало-помалу стадо пришло в смятение и в стремительном бегстве рассыпалось по ущелью. Но Ваттан мчался, за ними вслед проворнее полевого волка, аркан его не знал промаха, и сверкающий нож убивал, как удар молнии. Мелким оленям он для скорости просто скручивал головы своими крепкими руками и спешил перейти к новой жертве. Бойня продолжалась до поздней ночи. Даже в темноте Ваттан продолжал колоть и душить слабых и отстающих сзади, пока сам не упал от изнеможения на землю. Большая часть стада была перебита, остальные олени спаслись из рокового ущелья и разбежались куда глаза глядят, разнося по соседним пастбищам и ущельям весть о великом несчастии.
С первым лучом рассвета Ваттан стал стаскивать оленей на место, выбранное для погребения. Их было так много, что работа длилась дольше полудня, хотя
125
огромная сила витязя, казалась, удесятерилась и он переносил тяжелые туши на плечах так легко, как будто это были зайцы, убитые на охоте. Он не считал животных, но клал их большим полукругом вокруг тела Мами, оставляя со стороны озера широкий вход. Это было подобие загона, как его делают оленные люди перед тем, как отправиться в путь.
Молодой оленевод собирался отправиться в путь вместе со своей женой и хотел взять с собой всех этих животных. Наконец вал грузных серых тел окружил Мами. Ваттан принялся ломать и вырывать с корнем кусты и сносить их на место. Они были так смолисты и сухи, что представляли прекрасный материал для костра. Эта работа шла гораздо быстрее, и к вечеру на месте погребения воздвиглась груда ветвей и корявых корней вышиной почти с круглые Сени Каменного Шатра.
Когда все было готово, Ваттан сделал прибор для вытирания огня, с деревянной дощечкой, сверлом и вращательным луком, как его устраивают оленные люди, и, не долее как через минуту, с обычной ловкостью детей тундры добыл необходимую искру.
Когда первая струя дыма повалила из костра, он взял Мами на руки и взошел на вершину дровяной кучи. Потом уселся на средине, положил голову мертвой девушки себе на колени и стал тихонько перебирать пальцами ее тонкие волосы. Костер быстро разгорался, смолистые ветви трещали, шишки ползучего кедровника громко лопались от жара, сырые корни скручивались, как живые руки. Когда языки пламени стали пронизывать костер и дым повалил столбом, окутывая мертвую жену и добровольно погибающего мужа, Ваттан поднял лежавший подле нож и твердою рокою вонзил его себе в сердце. Струя крови хлынула прямо в огонь, и лицо его низко склонилось вниз, как будто стремясь слиться с лицом Мами в последнем смертном поцелуе.
Нью-Иорк
1902 г.
Вл. Муравьев
Владимир Германович Тан-Богораз (1865—1936)
Первый рассказ Владимира Германовича Тана-Богораза был напечатан в 1896 году, последний роман вышел в 1935, за год до смерти писателя. Его творческое наследие обширно и разнообразно: в десятитомное собрание сочинений, изданное в 1910—1911 годах, и в четырехтомное 1929 года вошла едва ли половина всего написанного им.
В.Г. Тан-Богораз принадлежит к той плеяде русских писателей-реалистов, вступивших в литературу в 90-годы XIX века, к которой относятся Серафимович, Куприн, Вересаев, Гусев-Оренбургский, Скиталец, и многие другие. В их ряду он занял свое особое место, открыв для русского читателя и русской литературы жизнь сибирских «инородцев» — чукчей, якутов, юкагиров.
Произведения Тана-Богораза пользовались у читателей большим и заслуженным успехом в течение многих лет. О силе их воздействия вспоминает известный советский писатель Т.З. Семушкин, которому более десяти лет довелось быть связанным с Таном-Богоразом по работе: «Заочно познакомился я с Богоразом еще в начале двадцатых годов. Будучи студентом Московского университета, я заинтересовался его произведениями, вышедшими в издательстве «Просвещение». Беллетристические произведения Тана-Богораза, носившие характер бытовых зарисовок с сильным этнографическим уклоном, произвели на меня огромное впечатление. Они настолько меня увлекли, что я решил тогда оставить университет и пуститься в далекое путешествие по стопам Богораза» 1.
1. Семушкин Т. Послесловие в кн.: В.Г. Тан-Богораз. Северные рассказы. М.: Детгиз, 1958. С. 119.
Т.3. Семушкин уехал работать на далекую Чукотку.
В своем увлечении Семушкнн далеко не одинок: среди энтузиас-
557
тов северного чукотского края немало людей, в юности увлекавшихся романами и рассказами Тана-Богораза.
Представитель последнего поколения народовольцев, демократ, гуманист, к концу жизни, уже в советское время, пытавшийся овладеть марксизмом, а в литературе — ученик и последователь В.Г. Короленко, Тан-Богораз прожил долгую жизнь, проделал сложный и противоречивый путь творческого, развития. Порой он совершал ошибки и оступался, но в своей практической деятельности, в научных работах и в беллетристических произведениях всегда оставался демократом и гуманистом.
Владимир Германович Богораз родился в апреле 1865 года в городе Овруче Волынской губернии в небогатой еврейской семье. Его отец обладал разнообразными талантами, огромной силой и беспокойным характером. Вскоре после рождения сына он перебрался с семьей за две тысячи верст от глухого Овруча на Азовское море в довольно крупный в те времена портовый город Таганрог, где в надежде разбогатеть перепробовал много занятий: торговал пшеницей и углем, занимался контрабандой. Кроме того, он был «даином» — ученым знатоком еврейских обрядов, пел, писал и даже кое-что печатал на древнееврейском и новоеврейском языках. Богораз считал, что склонность к литературе он унаследовал от отца. Впрочем, физическая сила и здоровье, благодаря которым он выдержал и тюрьму, и ссылку, и необычайно трудные, полные лишений экспедиции, а также, беспокойный характер у него были тоже отцовские.