Восемь
Шрифт:
оттуда что-нибудь и выпало, но рукопись двухсотлетней давности тоже уцелела. К счастью, дневник лежал в водонепроницаемой косметичке на молнии. Только бы она не протекла!
Пока я обдумывала, что делать дальше, в нескольких ярдах от меня на прибрежную гальку выползло мокрое до нитки создание. В лучах догорающего заката существо здорово смахивало на только что вылупившегося цыпленка, но когда оно коротко тявкнуло и попыталось вскарабкаться ко мне на колени, стало ясно, что это просто-напросто мокрый и грязный Кариока. Вытереть беднягу мне было нечем, на мне и самой не осталось ни единой сухой нитки. Так что я просто встала и, засунув пса под мышку, направилась в сосновый лес, через который рассчитывала срезать путь домой.
Во время блужданий под водой я потеряла одну туфлю, так что теперь я сбросила последнюю уцелевшую обувку и пошла босиком, ступая по ковру из сосновых иголок. Минут пятнадцать я шла наугад, положившись на свое чувство направления, когда услышала, как где-то рядом хрустнула ветка. Застыв на месте, я прижала к себе дрожащего Кариоку, моля Бога, чтобы пес не устроил такой же концерт, как в пещере с летучими мышами.
Однако вскоре это стало уже не важно. Мгновение спустя в лицо мне ударил сноп света. Я замерла, затаив дыхание и зажмурившись. Затем в луче света появился солдат в хаки и шагнул ко мне. В руках у него был пулемет, сбоку зловеще свешивалась лента с патронами. Дуло пулемета смотрело мне в живот.
— Стоять! — закричал он, хотя я и не думала двигаться с места. — Кто вы? Говорите! Что вы здесь делаете?
— Я водила купаться свою собаку, — ответила я и подняла повыше Кариоку в качестве доказательства. — Я Кэтрин Велис. У меня есть документы…
Тут я спохватилась, что мои бумаги, которые я собиралась показывать, промокли, а мне совсем не хотелось, чтобы военный обыскивал мою сумку, Я быстро затараторила:
— Понимаете, я прогуливала свою собаку по Сиди-Фрейдж, и она свалилась с пирса в воду. Я прыгнула следом, чтобы спасти ее, потом нас подхватило течение…— Господи, что я несу!
В Средиземном море нет никаких течений! Я заторопилась дальше. — Я работаю на ОПЕК, на министра Кадыра. Он может поручиться за меня. Я живу неподалеку, вон там…
Я подняла руку, чтобы показать, и солдат дернул стволом пулемета вверх, направив его мне в лицо.
Тогда я решила попробовать другую тактику — изобразить сварливую американку.
— Говорю же вам, мне надо видеть министра Кадыра, — властным тоном заявила я, расправив плечи, хотя попытка принять горделивую позу, будучи мокрой как мышь, со стороны выглядела, наверное, смехотворно. — Да вы представляете, кто я?
Солдат оглянулся на своего напарника, который стоял позади прожектора и потому оставался для меня невидимым.
— Вы прибыли на конференцию? — спросил он, снова оборачиваясь ко мне.
Ну конечно! Вот почему эти солдаты патрулировали лес. Вот почему на дорогах были проверки. Вот почему Камиль так настаивал, чтобы я вернулась к концу недели. Началась конференция стран — членов ОПЕК.
— Именно! — заверила я патрульного. — У меня важный доклад. Меня непременно хватятся!
Солдат удалился в темноту и заговорил со своим напарником по-арабски. Через несколько минут свет погас. Старший патрульный произнес извиняющимся тоном:
— Мадам, мы проводим вас к вашей группе. Как раз сейчас делегаты собрались в ресторане «Дю Пор». Но вы, наверное, предпочитаете сначала заехать домой и переодеться?
Именно это я и предпочла. Полчаса спустя я в сопровождении патрульного добралась до своей квартиры. Мой страж ждал снаружи, пока я быстро переоделась, высушила волосы феном и даже по возможности привела в порядок шерсть Кариоки.
Оставлять фигуры в квартире явно не стоило, так что я раскопала в гардеробной шерстяной рюкзак и засунула внутрь шахматы, а сверху — Кариоку. Книга, которую дала мне Минни, немного подмокла, но благодаря водонепроницаемой косметичке не очень пострадала. Перелистав страницы, я слегка просушила их феном, после чего сунула дневник Мирей в рюкзак и вышла на лестницу, где меня ждал солдат.
Ресторан «Дю Пор» занимал массивное здание с высокими потолками и мраморными полами, я часто обедала там, еще когда жила в «Эль-Рияде». От площади рядом с портом к нему шла дорожка, обрамленная двумя рядами изящных арок. Миновав ее, мы поднялись по широким ступеням, которые начинались у самой воды и вели к ярко освещенным стеклянным стенам ресторана. На лестнице через каждые тридцать ступеней, заложив руки за спину, стояли солдаты с винтовками за плечами. Мы добрались до входа, и я попыталась высмотреть через стеклянные стены Камиля.
Столы в ресторанном зале были сдвинуты в пять рядов в сотню футов каждый. В центре, на П-образном возвышении, огороженном перильцами, восседали наиболее высокопоставленные особы. Даже издалека состав участников производил немалое впечатление. Собрались не только министры нефтяной промышленности, но и правители всех стран ОПЕК. Пестрота нарядов поражала воображение: здесь были и парадные мундиры с золотыми галунами, и расшитые балахоны, дополненные леопардовыми шапочками-«таблетками», и белые хламиды жителей пустыни, и черные деловые костюмы.
Угрюмый охранник, стоявший перед дверью, отобрал у моего провожатого оружие и жестом показал на мраморное возвышение. Солдат зашагал передо мной между рядами столов, накрытых белыми скатертями, к короткой лестнице в центре. Уже с тридцати футов я смогла разглядеть на лице Камиля выражение ужаса. Я поднялась по лесенке, солдат щелкнул каблуками, Камиль встал.
— Мадемуазель Велис! — сказал он и повернулся к военному. — Спасибо, что привели сюда нашего уважаемого сотрудника, офицер. Она сбилась с дороги?
Краем глаза он следил за мной. Видно, скоро Камиль потребует от меня объяснений.
— В сосновом лесу, министр, — ответил солдат. — Пес мадемуазель чуть не утонул. Мы так поняли, что она приглашена…
Он глянул на стол. Места за ним были полностью заняты, Для меня места не было.
—559-
— Вы правильно все сделали, офицер, — сказал Камиль, — Можете вернуться на свой пост. Ваше рвение не останется незамеченным.
Солдат снова щелкнул каблуками и ушел.
Камиль знаком подозвал официанта и попросил его поставить на стол еще один прибор. Он продолжал стоять, пока не принесли стул, только после этого мы с ним оба сели.