Восемь
Шрифт:
— Летний дом Эль-Марада, — тихо сказал Камиль.
Дом светился огнями, и мы начали восхождение по скрипучей деревянной лестнице. Из дома доносился шум, звуки эхом отдавались от скал. Я различила голос Лили, который перекрикивал шум волн.
— Ах ты, шваль помойная, мерзкий наемник, убийца собак! — вопила она. — Только тронь меня пальцем — и считай, что ты труп!
Камиль взглянул на меня при свете луны и улыбнулся:
— Возможно, наша помощь ей не нужна.
— Она разговаривает с Шарифом, — сказала я. — Это он швырнул собаку в воду.
Кариока уже потявкивал у меня в рюкзаке — рвался на свободу. Я почесала его за ухом.
— Делай свои дела, пушистик, — сказала я, выпуская Кариоку из мешка.
— Думаю, вам надо отправиться к машине и завести ее, — прошептал Камиль и вложил мне в руку ключи от машины. — А прочее предоставьте мне.
— Ни за что в жизни, — ответила я. Из домика доносилась приглушенная возня, и чем дольше я вслушивалась в эти звуки, тем больше меня охватывала злость. — Давайте застанем их врасплох.
Я опустила Кариоку на ступени, и он поскакал наверх, словно сбрендивший мячик от пинг-понга. Мы с Камилем кинулись вдогонку. У меня в руках были ключи от машины.
Та стена, что выходила на море, сплошь состояла из огромных окон от пола до потолка. Через них же и попадали в дом. Тропинка, которая вела туда, шла вдоль самой кромки обрыва, от пропасти ее отделял только невысокий каменный парапет, обсаженный настурциями. Это могло сыграть нам на руку.
Кариока уже скребся в стеклянную дверь, когда я оказалась с ним рядом и быстро заглянула внутрь, чтобы оценить обстановку. У левой стены стояли трое громил, их пиджаки были расстегнуты, наплечные кобуры выставлены на всеобщее обозрение. Пол, выложенный голубой с золотом плиткой, казался очень скользким на вид. Лили сидела на стуле посреди комнаты, над ней угрожающе нависал Шариф. Услышав царапанье когтей Кариоки, она вскочила было на ноги, но Шариф силой заставил ее снова сесть. Похоже, на щеке у Лили был синяк. В дальнем углу на груде подушек сидел Эль-Марад и лениво переставлял фигуры на шахматной доске, лежащей на низком медном столике.
Шариф повернулся к окну, где в ярком лунном свете стояли мы с Камилем. Я сглотнула тугой ком в горле и прижалась к стеклу лицом, чтобы он увидел меня.
— Их пятеро, нас — трое с половиной, — прошептала я Камилю, который молча стоял рядом со мной, пока Шариф шел к дверям, дав знак своим бандитам приготовить оружие. — Вы берете на себя его парней, а я — самого Эль-Марада. Думаю, Кариока уже выбрал себе жертву, — добавила я, когда Шариф со скрипом распахнул двери.
Увидев у наших ног своего заклятого маленького врага, Шариф сказал:
— Вы входите, а эта тварь пусть остается здесь. Я отпихнула Кариоку с дороги.
— Ты спасла его! — завопила Лили, посылая мне лучезарную улыбку. Она с усмешкой посмотрела на Шарифа и заявила: — Те, кто бьет беззащитных животных, часто пытаются таким образом скрыть импотенцию…
Шеф тайной полиции рванулся к Лили с намерением снова ударить ее, но тут из дальнего угла донесся голос Эль-Марада,
— Мадемуазель Велис, — сказал торговец коврами, снисходительно улыбнувшись. — Как удачно, что вы вернулись, да еще и с эскортом. Кто бы мог подумать, что Камиль Кадыр будет настолько неразумен, что приведет вас ко мне вторично! Однако теперь, когда мы все здесь…
— Оставьте свои любезности, — заявила я, направляясь к нему. Проходя мимо Лили, я украдкой передала ей ключи от машины и прошептала: — К двери, быстро. — И, не сбавляя шага, громко сказала Эль-Мараду; — Вы знаете, зачем мы пришли.
— А вы знаете, что мне нужно, — ответил он. — Может, договоримся о сделке?
Я остановилась перед его низеньким столиком и оглянулась. Камиль занял позицию рядом с верзилами и попросил одного из них дать ему огня зажечь сигарету, которую держал в руках. Лили сидела на корточках у окна, за спиной у нее маячил Шариф. Она постукивала по стеклу своими длинными ярко-красными ногтями, а Кариока пытался лизнуть ее через стекло. Все мы заняли позиции. Теперь — или никогда!
— Мой друг министр предупредил меня, что вы не слишком-то честно соблюдаете условия сделок, — сказала я торговцу.
Он хотел что-то ответить, однако я не дала ему и рта раскрыть.
— Если вам нужны фигуры, то вот они!
Я сдернула с плеча рюкзак, отвела руку назад, размахнулась как следует — и обрушила весь немалый вес фигур шахмат Монглана на голову Эль-Марада. Глаза торговца закатились, и он стал медленно заваливаться набок, но прежде, чем он шлепнулся на ковер, я уже развернулась к хаосу, творившемуся у меня за спиной.
Лили открыла стеклянные створки, Кариока пулей влетел в комнату, и я ринулась к громилам Шарифа, раскручивая рюкзак над головой, как пращу. Первый головорез успел только дотянуться до кобуры — и получил рюкзаком. Второму досталось кулаком в живот от Камиля. Мы образовали на полу кучу-малу, но тут третий амбал выхватил пистолет и направил его на меня.
— Сюда, кретин! — заорал Шариф.
Он скакал как сумасшедший, пытаясь отлягаться от Кариоки, а Лили тем временем выскочила за дверь и бежала прочь, только комья земли из-под каблуков летели. Громила прицелился ей в спину и нажал на спусковой крючок — в тот самый миг, когда на него сбоку налетел Камиль. Головорез влепился в стену, и пуля, предназначавшаяся Лили, досталась Шарифу.
Шариф тоненько заверещал, прижимая сложенную чашечкой ладонь к раненому плечу. Кариока вертелся у него под ногами, выгадывая удобный момент, чтобы укусить. У меня за спиной Камиль боролся с горе-стрелком, пытаясь отобрать у него пистолет, а один из двух уложенных чуть раньше мордоворотов начал подниматься с пола. Я размахнулась рюкзаком и ударила непоседливого громилу вторично. На этот раз он остался лежать. Затем я прицелилась получше и от души врезала по голове противнику Камиля. Тот повалился на пол, а в руках у Камиля остался пистолет.
Мы со всех ног кинулись к двери, но на пороге чья-то рука вдруг схватила меня за плечо и потянула обратно. Это был Шариф. В его лодыжку вцепился Кариока, из раны в плече текла кровь, он хромал, но упорно висел на мне. Так, вместе, мы и вышли из дома. Тем временем двое из его подручных очухались и побежали за нами. И тут я рванулась — но не к лестнице, а к обрыву. Камиль уже спустился до середины лестницы и в тревоге оглядывался на меня. А в самом низу, у подножия скалы, в лунном свете я разглядела Лили, которая неслась к машине Камиля.