Восход Черной Луны
Шрифт:
– Отец, ты жив?
– Дагмер пошел первым, чтобы не испытывать судьбу.
– Что происходит в Асгисле?
– король подошел к сыну.
– Я пустил ратную стрелу два дня назад, когда поползли слухи об оживших мертвецах, почему никто не пришел?
– Пришел твой троюродный брат, ярл Эльдбьярн, он сейчас на стенах со своей дружиной. Еще люди не из местных племен, - при этих словах Дагмера Гуннар изменился в лице.
– Больше никто не дошел... Слуги Хель перехватили их по пути и убили, либо им не удалось пробиться, и они скрываются по лесам.
– Ты забыл обо мне упомянуть, Дагмер сын Гуннара.
Бьерн вошел в сопровождении Избранного и его четырех чемпионов. Следом брел Тьяльви. Увидав лицо заклятого врага, конунг побагровел, глаза его расширились так, что казалось, лопнут.
– Вот так ты поступил со своим отцом! Привел врага в мой дом, предатель! Стража!
На рев Гуннара из соседних помещений, откуда атака хар-ну была уже отбита, прибежали с десяток стейнаров с мечами и арбалетами.
– Убейте пришельцев! Свяжите Дагмера!
– Стойте!
– остановил воинов Дагмер. Те были вынуждены остановиться, ведь они дали обет хранить верность Сребробородым, всем без исключения, и, честно говоря, наследник Асъярда вызывал у них больше симпатий, нежели его правитель.
– Эти люди пришли помочь нам, на моих глазах они гнали мертвецов и чудищ подземелья. А Бьерн здесь лишь потому, что хочет прекратить войну, ему не нужен Асгисл.
– Гнусная ложь!!!
– лицо Гуннара взбугрилось безумной ненавистью и почернело.
– Ты давно метишь на мое место, а он хочет управлять тобой, как марионеткой! Но мое слово еще кое-что значит под этими сводами! Я приказываю убить их!
– Довольно!
– оскалился Ксандор. В руке воина блеснул пистолет, дуло которого нацелилось на сердце короля.
Дварфы подняли арбалеты, без труда догадавшись, что странное приспособление в руке чужеземца не что иное, как оружие. Ни Избранный, ни остальные его спутники не отреагировали на жест стейнаров, но каждый из них продумал свои действия в случае если через несколько секунд ситуация не разрешиться. Гуннар замер, не рискуя кидаться на рожон, лишь гневно приподнимая верхнюю губу и широко раздувая ноздри. Все в комнате затаили дыхание, ожидая, кто же не выдержит первым. Из широких окон повеял ледяной ветер, несущий редкие крупные узорные снежинки.
– По-моему это безумие зашло слишком далеко, - осторожно, как бы боясь спугнуть момент, проговорил Молотобой.
– Возможно, - прищурился Ксандор, - но если этот псих шевельнется или тем более начнет размахивать своим топором, я проделаю в нем пару лишних дырок, Всевышним клянусь.
– Не надо, - умоляюще протянула Эландра.
– Стейнары, опустите оружие, - Дагмер покосился на стражников и, видя сомнения на их шершавых от мороза лицах, добавил: - Мы хотим лишь мира для нашего народа, он и так натерпелся. И мы готовы это доказать.
Перехватив меч за лезвие, он бросил его на заметенный снегом пол. Клинок мягко лег в сугробик. Бьерн посмотрел на свой молот, недовольно покачал косматой головой, но тоже кинул оружие себе под ноги. Следующим от меча избавился Тьяльви. Нигаэль отбил просящий взор Дагмера стеной безразличия.
– Не просите, мы не сложим оружие, - пояснил он.
– Можете поверить нам на слово, ни ваши жизни, ни ваши дома и богатства нас не интересуют. Я привел своих людей только для того, чтобы не допустить вашей гибели от рук мертвых. У вас есть нечто, что привлекло их и это должно быть немедленно уничтожено...
– Черта с два я позволю вам уйти живыми, единственный ваш путь - на север и вниз! Вы умрете прямо сейчас!!!
– с неистовой яростью Гуннар сорвался с места, даже не дослушав Избранного.
В следующий миг сверкнул луч. Конунг на ходу споткнулся и перевернулся через себя. Аккуратное круглое отверстие, обуглевшее плоть и кольчужную рубаху по краям, прошило сердце насквозь. Возможно, броня короля горной цитадели защитила бы его, отразив луч, однако у него не хватило времени облачиться, когда тератосы ворвались в зал. Биться же с нежитью он собирался выйти попозже. Стейнары как стояли, так и не шевельнулись, будто бы не осмыслили произошедшего.
Дагмер на подкашивающихся ногах приблизился к телу отца и, упав на колени, положил руки ему на залившуюся кровью грудь. По щекам сурового воина, прошедшего боевое крещение в битве с Адарсахом, побежали слезы, утопающие в густых усах или застывающие от мороза в мутные кристаллики. Ксандор часто убивал, а война с Союзом Черного Молота вообще стерла с этого чудовищного акта всякие границы, поскольку церемониться с бойцами цертонской армии значило подписать приговор себе, а остальные члены Союза и вовсе были всякими монстрами с далеких планет и киборгами. Но теперь, видя, как взрослый мужчина пролил слезы над телом безумца и тирана, он понял, что совершил что-то не то. Внутри у него затрепетался какой-то комок и только сейчас он обратил внимание, что его рука с пистолетом по-прежнему вытянута.
– Извини, - сбивчиво прошептал воин хриплым голосом. Ему просто не пришли в голову другие слова, только "извини".
Дагмер поднялся, сглотнув боль, и повернул голову к Ксандору.
– По нашим законам я должен драться с тобой, ведь ты убил моего родственника. Однако я этого совсем не хочу. Не из страха. Я знаю, вы пришли с лучшими намерениями и помогали нам защищать крепость, тем более что сражение еще не завершилось. А мой отец... он должен был кончить так. Он сам загнал себя в угол. Я не буду держать на вас зла, люди.
– Точно, - Бьерн положил руку на плечо воина, для чего ему пришлось поднять ее выше головы по выученному обыкновению, прежде он с людьми тесно не сотрудничал.
– Если не ты, я сам прибил бы этого крикуна.
– С этими словами ярл показал припрятанный под плащом кинжал.
– Я был абсолютно откровенен, расставаясь с оружием, и, тем не менее, доверять ему я не могу. Кого бы и впечатлил мой жест, да только не Гуннара Сребробородого.
– Так что могло привлечь нежить и где это?
– не сильно заботясь о чувствах новоиспеченного короля Асгисла, поинтересовался Нигаэль.